Пока я глазею, женщина сворачивает с центральной дорожки на заросшую едва заметную ниточку тропинки.

—  Что именно ты хочешь мне показать? —  останавливаюсь я.

Женщина оборачивается.

От неё исходит напряжение.

—  Тайник, —  отвечает она.

Тропка выводит к подёрнутому ряской пруду. Вода отражает серые тучи и сама кажется свинцовой. Деревянный навес обломился, наполовину утонул и медленно гниёт, по доскам расползаются тёмные пятна, пучит глаза  серовато-зелёная с чёрными вкраплениями лягушка. Кусты разрослись и смыкаются кронами.

Черис была не так уж и не права, выразив недовольство садовником…

Женщина останавливается у самой кромки воды:

—  Взгляните, госпожа, —  она пристально вглядывается в нерозрачную толщу воды.

Я осторожно подхожу ближе.

—  На что?

Пруд и есть пруд.

Я запоздало понимаю, что, придя сюда, совершила огромную ошибку. Себя можно оправдывать бесконечно —  слишком много навалилось в один день, давит одно осознание, что на шее затянута петля, у меня не было причин не доверять слугам… Всё это не имеет значения, потому что сильный толчок отправляет меня прямиком в воду.

Я падаю, выставив руки.

Первый испуг проходит. Я успеваю глотнуть воздуха. Сейчас я погружусь с головой и вынырну, плавать я умею. Лишь бы о камни не разбиться, кто знает, что скрывается на дне.

На что она рассчитывала?!

Я и правда падаю в воду, но ожидания напрочь расходятся с реальностью. На поверхность меня выталкивает неведомая сила. Сначала мне кажется, что я всплываю в утопленной лодке, вода выплёскивается за борт.

Над головой смыкается купол, раздаётся тихий щелчок, и лодка плавно приходит в движение.

Только никакая это не лодка. Если экипаж Черис похож на яйцо… курицы, то я оказалась в яйце какой-нибудь перепёлки. Мягкое сиденье, приятная на ощупь обивка. Салон наполняется тёплым воздухом, и я ловлю себя на том, что стучу зубами —  вода в пруду оказалась ледяной.

Меня разбирает истеричный смех —  меня похитили, да?

Самый худший день в моей жизни…

Наверное, за всю жизнь со мной не произошло столько, сколько сегодня.

Кем бы ни был похититель, он весьма заботлив. Впрочем, забота не помешает ему меня убить. Не так ли, господин Ариэль? Едва ли я ошибусь, если предположу, что моё похищение его рук дело.

Подогрев салона помогает слабо, мокрая одежда липнет к телу, нос начинает хлюпать.

Я пытаюсь найти кнопки, окошки, рычаги —  что угодно, что позволит открыть купол, перехватить управление, связаться с водителем, если он есть, но я не зря сравнила экипаж с яйцом, стенки абсолютно гладкие, их разве что разбить изнутри. Как заставить купол открыться, остаётся для меня загадкой.

Экипаж, судя по ощущениям, замедляется. Дорога заняла около четверти часа, что только подтверждает мои подозрения в адрес соседа.

Когда купол открывается, я усилием воли расправляю плечи. Ариэля я буду встречать с гордо поднятой головой. И я совсем не удивляюсь, когда он отвешивает мне шутовской поклон и ухмыляется:

—  Госпожа Льяна, добро пожаловать во владение де Мракай.

—  Кто бы мог подумать, что вы промышляете похищениями, господин Ариэль.

Он морщится:

—  Уверяю вас, госпожа, я не намерен вас удерживать на своей территории. Предлагаю считать нашу встречу принудительным визитом.

—  Пожалуй, я соглашусь. При условии, что вы выдадите мне чистую и сухую сменную одежду, одеяло и горячий чай.

Ариэль с неожиданной галантностью подаёт мне руку, а ощутив, насколько мои пальцы холодны, хмурится и знаком показывает слугам помочь мне. Я, естественно, не отказываюсь, и горничная, представившаяся Майлой, провожает меня в гостевую спальню.