- И что? Им это не удавалось, и они уходили?

- Почему же, им удавалось. А потом их увольняли.

Такая правда была изваляна в грязи и была неприятна. Меня воспитывали иначе, и я не понимала таких норм жизни девушек, хотя не осуждала. У каждого свои правила и я никто, чтобы их разбираться по кусочкам.

- Самар Дахиевна, пойдемте, покажу двор. Там есть несколько зеленых уголков, думаю вам понравятся они.

- Просто Самар, - улыбаюсь, напоминая ей о моей просьбе.

- Тогда меня можете звать Анастасия.

- Хорошо.

Во дворе было несколько прямых линий кустарников из туи которые шли вдоль вымощенных дорожек, а после они сплетались в одну точку. Эта точка была началом длинной клумбы с цветами. Такими же необычными, что я видела в переднем дворе.

- Откуда они? Я таких не встречала ни разу. Не скажу, что я цветовод, но вот таких не видела.

- Это цветы высаженные тут мамой и сестрой Давида. Алевтина и Диана привозили их из разных уголков мира, где успели побывать. Я лично слежу за ними и высаживаю их каждое лето, а потом убираю в теплую зимнюю теплицу до следующего лета.

- А почему это делаете вы?

- Мама Давида, сестра и двое дочерей Дианы умерли почти восемь лет назад.

- Какой ужас, - прикрыла свой распахнутый рот и ощутила даже небольшое головокружение.

- Только не спрашивайте об этом хозяина. Он не ответит. А если захочет, расскажет в свое время сам. Вы для него сейчас не в близком кругу доверия, даже став женой. Надеюсь, вы это понимаете?

- Разумеется. Да нет, я бы не стала сама заводить такие разговоры.

- Пройдемте со мной.

По одной из дорожек, которые уходили вперед от той самой клумбы, мы прошли влево. Там стояла беседка, больше похожая на шалаш индейцев, беседка, покрашенная в золотой цвет и качели детские на два сидения.

Они были как бы укрыты большим деревом с листьями, чем-то напоминающие клен, но это был явно не он, потому что на ветках висели небольшие «ежики» зеленого цвета.

- Какое красивое место.

- Это было их семейное место.

- Почему он все это хранит в таком состоянии достоверном? Прошло ведь так много лет.

- Чтобы помнить и никогда не прощать виновника.

- Так их у...

- Что вы здесь делаете? – прогремел взрывом мужской голос, который мог бы убивать им.

Мы обе резко обернулись, и Анастасия тут же начала оправдываться.

- Я показывала вашей жене дом.

- Я, кажется, давал указания.

- На этот счет вы ничего не говорили.

- А должен был? – заламывает бровь, явно думая, что женщина умеет мысли читать.

- Простите.

- Так мне нельзя тут быть?

Он удивленно поворачивает голову в мою сторону, будто только заметил, что я тут стою.

- Нет.

- Так и скажите. Откуда ей было знать, о чем вы там подумали.

- Идите в дом, - спокойно на удивление сказал и мы обе двинулись с опущенными головами в сторону, но меня мужчина схватил за руку и остановил. – Ты тут стой.

- Не хватайте меня, - выдернула свою несчастную конечность из его лапы и сделала пол шага назад увеличивая расстояние.

- Я что говорил?

- Что?

- По поводу того, чтобы ты не мешалась под ногами. А еще о том, чтобы держала рот закрытым.

- Так я и не подходила. Мы тут с Анастасией были, а не с вами. Кто вас звал.

- Ты, - со смешком поднял голову к нему и потер переносицу. – Я сейчас скажу один раз, и больше ты мне не предъявишь, что я не предупреждал. Сюда ходить нельзя, ничего трогать нельзя, на эти темы говорить...

- Нельзя. Я поняла.

- Вот видишь, - заглянул в глаза наступая. – Не сложно. А теперь быстро иди в дом.

- Не... - хотела уже сказать по жестче, да только не стала рисковать.

Пошла вперед и уже на середине дороги оглянулась. Давид стоял, облокотившись одной рукой на то самое дерево. Его голова была склонена, а грудь вздымалась так, будто он еле дышит.