— Проходите, — негромкое, но уверенное.

Я не выдержала и обернулась на Тео. Как оказалось, не зря. Именно в этот момент он как раз сделал выражение лица, подобное тому, с которым ходила сопровождавшая нас женщина, и беззвучно ее передразнил, однако малейшее желание дурачиться пропало, едва мы пересекли порог аудитории, потому что за кафедрой стояла Леонор Райтон.

— Рада вас видеть, — спокойно проговорила женщина, растянув губы в улыбке. — Занимайте места. Смелее.

Действительно, никто не стремился проходить первым, однако после ее слов студенты потихоньку зашевелились.

Терпеливо дождавшись, пока все займут свои места, женщина вновь улыбнулась.

— Прекрасно. Сегодня мы с вами просто побеседуем. Я отлично понимаю, что вам необходимо время для того, чтобы привыкнуть к Академии. Привыкнуть друг к другу. И мы, конечно, не станем в этом мешать, — она сделала паузу, провела ладонями по наверняка прохладному атласу платья, на этот раз насыщенно рубиновому, и задала тот самый вопрос, с которого начинается обучение в любой школе государства. — Что вы можете рассказать о магии?

Несколько секунд в аудитории стояла тишина, однако после первой несмелой пары рук практически все взметнули свои ладони вверх, готовые ответить.

— Будьте любезны, мистер Кадоган, — проговорила ректор, глядя на Марко, поднявшего руку первым.

Такая осведомленность Леонор Райтон по поводу его имени, видимо, немного выбила парня из колеи, однако, собравшись, он заговорил.

— Магия стихийна. Ей обладает абсолютное большинство населения мира. Окончательное отношение к стихии формируется к совершеннолетию, однако обычно уже к шестнадцати годам можно практически безошибочно определить к Воде, Воздуху, Земле или Огню склонен человек. Доминирование магии одной стихии однако не означает, что маги и магессы не могут использовать другую, просто их успехи будут гораздо скромнее, чем в собственной, — практически процитировал вступительную статью из учебника по «Стихийной магии» для младших курсов Марко.

Ректор, кажется, осталась довольна. Женщина кивнула, осмотрела студентов и спросила:

— Все считают так же?

Скромные возгласы согласия донеслись с разных рядов, и Леонор Райтон вновь кивнула. Она, видимо, вновь готовилась заговорить, и я уже успела смириться с перспективой нудной лекции о том, в чем состоят принципиальные отличия между магами различных стихий, следующего вопроса базового курса, однако одной фразы хватило для того, чтобы дыхание сбилось.

— Это ложь. Все эти годы вам врали, — ректор улыбнулась, видимо, оценивая реакцию присутствовавших, и продолжила. — Правда в том, что вы не знаете ничего о реальной картине мира.

Гул не прекращался, однако я не принимала участия во всеобщем обсуждении. Вместо этого внимательно смотрела на Леонор Райтон, которой, кажется, доставляло искреннее удовольствие наблюдение за нами.

Я была абсолютно уверена в том, что она знала, какой будет реакция большинства, а еще в том, что ректор не врала.

— Человеческое сознание, — выдержав паузу, продолжила женщина, — великолепная вещь, которая при необходимых усилиях может принять любую форму.

Вновь неодобрительный шепот, абсолютно не удививший ректора.

— Как прошло ваше детство? — вкрадчиво поинтересовалась она, когда шум голосов наконец стих. — Мисс Олленэйт?

Девушка, сидевшая в первом ряду, практически моментально поднялась со своего места и отчеканила:

— Временами приходилось очень тяжело, пару раз я даже думала о том, чтобы пойти на обрыв и не возвращаться.

Леонор Райтон кивнула, едва студентка закончила, и перевела взгляд на следующего студента.