Алхимик прошёл мимо порталов с давно привычной, а потому едва ощутимой, тоской. Что поделать, не все радости магических перемещений ему доступны. День выдался достаточно хмурый, чтобы обойтись без затеняющего заклинаний на глазах. Игорь сверился с адресом и висящей здесь же у вокзала схеме города, вывешенной специально для таких же неместных, как и он сам.

Нужный квартал у любого алхимика получилось бы найти даже по запаху магии, слишком уж резко выделялся холодный фон жилья аномальщиков. Пусть для этого и пришлось бы побегать, Город-на-Крови был раза в три больше Огневищенска. Вот только на стук в дверь никто не отозвался, только спускавшаяся откуда-то сверху магичка остановилась на последней ступеньке пролёта, привалившись к поручню бедром:

– Зря пытаетесь. Данковцевы-старшие вечно в разъездах, а Шед, кажется, окончательно к Ярычевым переехал.

– Это было ожидаемо, но спасибо за помощь, – он развернулся к говорившей, присматриваясь внимательнее. – Выпуск восьмилетней давности, целительское отделение, верно? Зимняя?

– А я уж думала не узнаете, – магичка улыбнулась бывшему преподавателю – Неужели и какая из определите?

– Марта.

– Так не интересно! Вы действительно, что ли, всё помните?

– Последние десять выпусков – ещё да. Дальше начинаю путаться в студентах, – Костянников пожал плечами, признавая очевидное.

Действительно всё и всех помнила только Мараева, вот уж кто поражал. Впрочем, Игорь тут грешил на больший интерес к науке со своей стороны, потому что все нужные ему для статей источники мог указать по памяти вплоть до страницы, а иногда и до абзаца на нужной странице, если это было что-то совсем примечательное. Ничего постыдного в признании этого факта мужчина не видел, никто не идеален, да и характерные недостатки, если они не отравляют жизнь обладателю и всем окружающим, недостатками не считал. Скорее особенностями.

– Только Вянку я во дворе давно не видела. Может и на бабушкиной квартире быть.

– У неё разве есть кто-то кроме матери? – алхимик принялся спускаться по лестнице вместе с Мартой, опережая её на пару ступенек.

– Сейчас нет, но была прабабка, умерла несколько лет назад. Видимо, квартира перешла в обход матери. Правда я адрес точный не знаю, знаю только, что какой-то из бастардских домов.

Игорю показалось, что он ослышался. Для магов в принципе не было никакой разницы, рождён ли ребёнок до обручения или после, на заре освоения мира и вовсе родство через женщин считали, лишь со временем начав перенимать у соседей их традиции и взгляд на мир. Алхимик прошёлся взглядом по своей когда-то студентке:

– Полукровка же? На Нуле часто бывала?

– В основном там жила, а что?

– Просто у магов слово “бастард” хоть и не считается оскорблением, но очень много скажет о говорящем. Общаться с тобой может и не перестанут, но мысленную пометку сделают.

– А почему мне раньше-то никто не сказал?!

Вот что ему ответить? Вроде уже не ребёнок, должна ведь понимать, что никто просто так спасением окружающих не занимается даже на Нуле, а уж среди магов и подавно. По крайней мере, в их сообществе точно, как там дела обстоят на других уровнях, он не скажет. Марта явно приуныла, и Игорь, кляня свою профессиональную деформацию, поспешил сказать хоть что-то:

– Просто постарайся больше его не использовать, ладно?

– Чувствую себя необразованным дикарём каждый раз на Вашем фоне. А уж если Ладу Викторовну вспомнить…

– О, поверь, на её фоне я чувствую себя не лучше, – алхимик мягко улыбнулся, в уголках глаз смеялись едва заметные морщинки. – Но я понял, где это. И буду благодарен, если ты подскажешь дорогу покороче до набережной.