На Вянку тот едва взглянул: к внучке относился не очень, как же, разбавили благородную кровь, а тут и вовсе полукровка. Старик, конечно, погоду над целым городом мог в одно лицо поменять, но уж больно это лицо кривил перед простыми смертными. После того визита девушка видела его ещё дважды: один раз он зачем-то приходил к Виктории за пару лет до её смерти, а в третий – на похоронах. Тот взял на себя их организацию, и это, пожалуй, единственная хорошая вещь, которую о нём можно было сказать. Кажется, пережил её ненадолго, но этого они уже не знали. Остался ли кто-то ещё из Ярычевских – тоже, те в последние полсотни лет считались теми ещё затворниками.

– Пойдём, огрызок благородного семейства, надо проверить, всё ли в порядке. Или завтра? – Шед спустил ноги с подоконника, кивая сам себе. – Завтра займёмся уборкой, сегодня я хочу дышать липами. И залезть куда-нибудь в заросли.

– Хочешь, я спихну тебя в крапиву?

– О моя жестокая! – он всплеснул руками, напоминая этим любящего самую гнусную театральщину Артура. – Но если это доставит тебе удовольствие, я согласен и на крапиву!

– Боги, вот за что я его люблю, а? Он же совершенно невыносим. Ладно, пойдём. Липы так липы. С тебя мороженое, огрызок благородного семейства сладкого желать изволит.

– Как скажешь, хоть звезда в небе.

*

Обратно вернулись затемно. Могли бы и раньше, но при всём обилии используемых в быту заклинаний, не было ни одного, что спасало бы от стёртых новой обувью ног. Так что Вянку пришлось нести на спине, но Данковцев не жаловался, та была мелкой, а в сравнении с “раненными” однокурсниками, которых временами приходилось таскать на себе, отрабатывая эвакуацию в безмагических пространствах, то и вовсе шлось почти свободно.

– Тебе точно не тяжело? Может я сама?

– Единственное, что мне мешает, это твоё сопение над ухом. Расслабься и получай удовольствие, когда тебя ещё на спине покатают.

Магичка кивнула, опуская подбородок на плечо Шеда, из-за которого рассматривала дорогу. На землю он её спустил только в подъезде, по узкой лестнице таким образом подниматься было бы неудобно, так что по отполированной миллионами шагов плитке Вянка ползла уже сама. Заражение крови от такой мелочи ей точно не грозило, но всё-таки злоупотреблять прогулками по подъезду или земле со стёртыми в кровь ступнями не советовалось даже магам. Правда, там речь шла о земле на аномалиях, где всё мутировало и опасность представляли не всякие бактерии, а проникающая в организм чужеродная сила.

– Если я ещё раз надумаю влезть в узкие туфли, просто напомни мне про эту ситуацию.

– Подожди, сейчас тебе после распределения форму выдадут, будешь на парах страдать от повседневных сапог, а в общаге мучаться, разнашивая парадные. Тана выторговал у брата какой-то состав для этого мероприятия, что и обувь размягчается, и ноги в месиво не превращаются, так на этой вонючей дряни состояние сделал. Как его не накрыли – не знаю.

– Ну, если его за руку не поймали, то тут уж не докажешь. Артур, конечно, мёртвого заболтает так, что тот на него рукой махнёт. Мы можем только завидовать. Ты там сразу передай товарищу, что второй курс предвкушает проблему и жаждет договориться заранее. Дом!

На деревянных досках стоять было куда приятнее, хотя бы потому, что магия здесь ластилась к ногам, одновременно счищая грязь, успокаивая боль и снимая усталость. Ярычева села на небольшую скамеечку прямо здесь, рассматривая своё отражение в тёмном зеркале. Ростовое, в тяжеленной раме – если такое сорвётся на тебя, погребёт под собою точно, живым не вылезешь – судя по резьбе когда-то использовавшееся для ворожбы. На ознакомительном курсе по предсказаниям видела такое в кабинете, у преподавателя была целая пара, но несколько попроще даже на вид. А тут такой артефакт висит просто у входа.