Дядя Дара хмыкнул, а я подошла к краю пузыря, прижалась к нему лбом и, глядя в глаза своего дракона, сказала:

— Ты неподражаем, Дар.

Во тьме сверкнули пронзительные голубые глаза. Дракон повернулся и плюнул в тьму огнем, открывая нам проход. Мы с ректором Хартаром могли бы спокойно идти по дну, если нужно, да только времени на это потратится больше, а наша магия заблокирована. Дар же синей опасной молнией разрезал тьму и понесся к берегу, сверкая чешуей.

Вынырнул — и пузырь лопнул, но мы оказались уже в безопасности. Над озером кружили феи. То тут, то там мелькали искрами волшебные палочки, с кончиков которых срывался свет. И даже не прогонял, а уничтожал тьму.

Фиона бросилась к Хартару, обняла, целуя и всхлипывая.

— Сорвался, мне ничего не сказал… Убила бы тебя, дракон! Ненавижу!

— А я думал, любишь!

— Если ты еще раз так сделаешь, позаимствую у Билли с Лили зелье и обездвижу! — рявкнула фея.

Я впечатлилась тем, что угрожала она моими бурундуками.

Хартар сощурился, приподнял фею и поцеловал, наверняка заставив ни о чем не думать. Я так загляделась на пару, что поскользнулась и полетела в воду. Дар мгновенно обернулся и бросился меня спасать, забыв о Хартаре и Фионе. Вдали вдруг послышалось ржание Рады.

Дар все равно успел первым. Вытащил меня на берег, отдышался, потрепал по морде встревоженную ветреницу. Над головой снова было черное небо, усыпанное звездами. Волны озера тихо и лениво набегали на песок. И не скажешь, что полчаса назад нам грозила смерть от тьмы. Покосилась на фей.

— Ты же не думала, что они только цветам помогают расти да в бытовой магии смыслят? Этим они для души занимаются. А так… не представляешь, чего дяде стоило переманить их в Академию драконов, — заметил Дар.

— Магию света в действии я вижу впервые, — созналась честно.

— А уж магию лучшего в нашем мире солнечного боевого отряда — тем более, — ухмыльнулся Дар, помогая забраться на Раду. — Эль, у меня резерв на нуле, высушишь нам одежду? Обычно под водой я могу давать дюжину залпов, потом необходим перерыв на полчаса.

— Блокировка поставлена чересчур хитро и умно, магия вернется к нам через час. Так что пусть Рада отнесет вас к башне, иначе и простыть можете. Летиция, проводишь? — поинтересовался Хартар, наблюдая, как феи уничтожают последние клочья тьмы.

Фея кивнула, а я покосилась на ректора и малость растрепанную Фиону. Похоже, тут без нас разберутся.

— Танар не вернется, не бойтесь. Сдается, больше он в академию не сунется, я не оставил для него лазеек. Эх, жаль… упустили. А ведь если бы не ядовитая мгла, от его сердца и пепла бы не оставил! — выпалил Хартар.

Фиона сощурилась, развернулась к Хартару.

— Значит, ловушки мы ставили, да, дракон? И мне даже не сказали! С первородной тьмой сам решил справиться, Хартар? Научился хитрить, делать так, чтобы даже мой дар лжи не чувствовал!

Кажется, кое-кто разбушевался не на шутку. Хартар сощурился, притянул Фиону к себе, закинул на плечо и заявил Летиции:

— Дара и Эль проводить, озеро еще раз проверить, а мы… скоро вернемся.

— Отпусти, чешуйчатый! — взвыла Фиона, почему-то не спеша применять магию.

— Да не дождешься! — заявил ректор и направился к деревьям.

Феи переглянулись, и Кассандра заметила:

— Интересно, долго еще он будет уговаривать ее соединить судьбы?

Дар, уже запрыгнувший на Раду, удивленно приподнял брови.

— А я-то думал, почему мы до сих пор свадьбу не празднуем… Значит, Фиона держит оборону. И правильно, пусть дядя помучается, — выдал он.

— Никакой мужской солидарности, смотрю, — ехидно сказала я.