Так и хотелось съязвить, ответив чем-нибудь типа – «А должна была отчитаться?», но сдержалась.

– Всё тайное когда-нибудь становится явным, – с милой улыбкой отвечаю, а сама, стараясь делать это как можно незаметнее, разглядываю окружающих.

Ну, о незаметности, это я, конечно же, загнула. О ней и речи быть не могло с учётом того, что все присутствующие взирали на меня и графиню. Но в целом, общее представление успело сформироваться: все как одна были с тёмными прямыми или слегка волнистыми волосами, одинаково подщипанными бровками, и даже оттенки и фасоны платьев были близки к надетому на королеве местного бабьего царства. Я к сожалению типом волос вписывалась в эту картину, но, слава богу, на этом сходство заканчивалось. Мои густые оставленные в первозданном виде брови и фиолетовое платье со шнуровкой спереди, а не на спине, да ещё и без корсета, делали меня белой вороной, что в этот момент несказанно радовало. Никогда не понимала желание других быть похожим на кого-то. А как же свойственная каждому человеку индивидуальность? Для меня лично – это святое.

Далее начался настоящий дурдом. Мне представляли всех собравшихся. Честно говоря, я с самого начала забила на затею запомнить хоть кого-то. Во-первых, их слишком много. Во-вторых, из-за мании подражания отличались они только ростом, кому-то не повезло со строением или наличием верхних девяносто. Ну… ещё носики и форма лица – это то, что не изменишь без пластической операции. Но в целом, они были слишком однотипны. Однако графиня, словно издеваясь, продолжала вести меня по гостиной представляя девушек, и я терпеливо, не желая никого обидеть, следовала за ней.

Наконец-то экзекуция знакомством завершена. У меня уже откровенно в глазах рябит от этих клонов. И ещё… запах. Интересно, им никто никогда не говорил, что во всём нужна мера? Особенно когда используешь духи. В этом отношении у собравшегося здесь общества полное единство. Каждая из присутствующих явно пыталась перебить своим ароматом всех окружающих, вылив на себя минимум полфлакона. Не особо беспокоясь о чувствах окружающих, я демонстративно отдёрнула портьеры и распахнула все окна, впустив в помещение показавшийся уже свежим, а не душным, ночной воздух.

Тем временем, графиня взобралась на постамент:

– Дорогие мои! – сияя голливудской улыбкой, которая совершенно не клеилась к снисходительности и высокомерию, сквозившим в каждом её жесте, торжественно произнесла местная королева. – От души поздравляю вас с началом нового учебного года! Надеюсь, это время мы проведём продуктивно, и нам будет, о чём вспомнить. К сожалению, этот радостный день омрачён свалившейся на нас новостью: одна из нас, Каролина Ирбенс, погибла. Жуткая, нелепая смерть. Не хочу вдаваться в подробности, думаю вы и сами обо всём знаете. Эта трагедия навсегда останется в наших сердцах!

Судя по тому, как зашептались присутствующие, по их бросаемым по сторонам взглядам – никто ничего не знал, и искали тех, кто поделится тайной. Однако таковых не находилось, а Екатерина упорно делала вид, что ничего не замечает, и продолжала вещать дальше:

– Не забывайте, что наши ряды покинули выпускницы университета, и теперь, с наступлением нового учебного года, ваша задача найти подходящие для вступления в общество кандидатуры, – она сделала паузу, обернувшись к сидящим за её спиной девицам из совета общества, те тут же выложили на стол приготовленные заранее листочки и карандаши. – Ну а теперь! – торжественно воскликнула она, но её отвлекли, а в зале тем временем повисла тишина.