Дослушивать я не стала: если отец окунулся в дела, то теперь до него тем более не достучаться. Мама тоже неожиданно резко реагирует на попытки докопаться до истины. Буду настаивать – переругаемся. Раньше такого не случалось, но всё бывает в первый раз. Оно мне надо? Может, всё не так и фатально? Просто все на эмоциях в связи с какими-то переменами.
Если вопрос встанет ребром – уезжать с ними или остаться здесь одной – что я выберу? Можно сколько угодно разводить браваду и кричать о том, что я взрослый самостоятельный человек, но я никогда не уезжала из дома больше чем на два дня, и просто-напросто не представляю свою жизнь без них. А вдруг они укатят куда-нибудь в Америку? Как часто мы сможем видеться? Достаточно ли будет общения через скайп или по телефону? Что-то не уверена я. И вообще, что меня здесь держит? Институт? Так всего-то несколько лет отучилась, поступлю ещё куда-нибудь. Парня у меня нет. Подруги? Те, по кому скучаю и так далеко, а остальные…
Так, в размышлениях и добрела до своей комнаты, плюхнулась в кресло и задумалась на новую тему: что мне нужно и что дорого? Если мы сюда не вернёмся, то… то хочется забрать всё!
Не моя вина в том, что едва ли не каждая вещь является памятной. Не могу я вычеркнуть из своей жизни воспоминания. Есть такие люди, которые с лёгкостью расстаются с вещами, но эта песня явно не про меня. Ведь эту мягкую игрушку подарила мне на память подруга как раз накануне отъезда её семьи в штаты семь лет назад. А эту шкатулку мы с ней же закапывали в парке под нашим любимым деревом, договорившись на двадцатилетие, а у нас день рождения в один день, достать её и прочесть свои желания десятилетней давности. Она так и не смогла приехать, но я не забыла обещания, и теперь храню шкатулочку как память о нашем детстве…
Вскоре все имеющиеся у меня в наличие сумочки, рюкзачки и чемоданчики оказались заполнены. Закончив со сборами, вышла на кухню. Отец по-прежнему сидел за столом. Содержимое бутылки уполовинилось, пепельница заполнилась бычками. Из их с мамой комнаты доносилась какая-то приятная мелодия, а возле посудомоечной машины скопилась кучка грязной посуды, что вообще для нашего дома было великой невидалью. В прошлый раз я настолько была шокирована, что даже не обратила внимания на это.
Налив себе чаю, накромсала бутербродов и уселась напротив отца, который меня будто бы не замечал даже.
– Па-а-ап, что происходит? – решила я вновь попытать счастья.
– Трындец, – отвечает. – Полный трындец.
М-да уж. Весьма информативно, ничего не скажешь. Дожевав остатки, поставила кружку в раковину, добавив ещё один штрих в картину царящего на кухне беспорядка, и поплелась к себе.
Всё это действительно странно. Ведь папа весьма преуспевающий бизнесмен, и нужды в деньгах нет, но мать всё равно работает. И не в какой-нибудь научной или экономической области, а приходящей уборщицей! Ну или домработницей, если для кого-то это слово звучит приятнее, хотя сути это не меняет.
Отец нередко краснеет перед коллегами по бизнесу, когда всплывает эта неприглядная сторона нашей семейной жизни. Я выкручиваюсь перед друзьями и вру по-чёрному, лишь бы не говорить правды. И – да, мне стыдно. По-моему – это работа для не имеющих образования приезжих или желающих разжиться лишней копейкой пенсионеров. Но мы не нуждаемся в деньгах! И папины связи позволяют ей занять любую должность в ряде крупнейших компаний города, но мама не желает даже слышать о смене сферы деятельности.
Что удивительно, она умудряется не только обслуживать больше десяти весьма состоятельных семей, имеющих в своём распоряжении нехилые хоромы, но и содержит в идеальном порядке нашу двухсотпятидесятиметровую квартиру! Да ещё успевает сготовить завтрак, обед и ужин, и… никакой усталости! Откуда у неё столько сил и энергии? Прямо как тот зайчик из рекламы батареек. Я в свои двадцать и половину такой нагрузки не выдержала бы. Да что там половина? Мне бы четвертой части хватило, чтобы после первого же дня трудов праведных благополучно склеить ласты даже не доползя до родного дома.