- Да, дозрела наша Агата до учёбы. А мы тут потеряшку неподалёку нашли. Не ваша ли? - мужчины разом глянули на меня.

- Моя, - рыкнул с некой злостью этот профессор. - Вовремя явилась - уже хорошо.

- А как же так, извольте узнать, - в разговор вклинилась госпожа Инесса, - девочка ночью, с чемоданами в таком районе и одна. 

- Она выросла в этом мире, - проворчал профессор, - что с ней станется.

Вот теперь я окончательно поняла, что он мне крайне неприятен. И несмотря на то, что вроде и молод, и красив, но нутро гнилое. Одним словом - гад. 

Альтовски резко вскинул голову и прищурился, я отвернулась, ощутив раздражение.

Оно принадлежало не мне.

Водитель автобуса поторопил нас просигналив. Всё тут же пришло в движение. Пожилая чета Валынских быстро забралась в салон. Мой чемодан мгновенно перекочевал в руки Альтовски. И не успела я поставить ногу на ступеньку, как чужая рука скользнула мне на шею. Испугавшись, замерла. Что-то щёлкнуло и опустилось на мою грудь. Склонив голову, увидела странный кулон-подвеску на груди в форме кубика.

- Это глушилка твоих мыслей и эмоций, рыбонька моя, а то мало ли кого ты ещё про себя гадом назовёшь, - выдохнула мне на ухо эта бестактная двухметровая детина.

- Пока эпитета этого удостоились только вы и не без оснований, - проворчала в ответ. - Может, я и выросла в этом мире, но одной на пустыре ночью торчать вредно для здоровья и самочувствия в целом, профессор Альтовски. А вы разве не знали этого?

- Я не нянька и твоя безопасность не моя забота, - недовольно прорычали за моей спиной. 

- И очень даже замечательно, - огрызнулась я. - Вы не представляете, как я рада, что к вам никакого отношения не имею. Можете снять эту побрякушку с моей шеи, и я продемонстрирую вам фейерверки восторга по этому поводу.

- Эта побрякушка - платиновая, - хмыкнул недовольно профессор.

- Поверьте, мне это безразлично. Что кусок железа, что ваша платина: и к тому, и к другому я отношусь ровно и без эмоций.

- Не любишь драгоценности?! - это он буквально прошептал мне на ухо. - Редкое явление для женщины.

Я повернула голову и взглянула на него. Вблизи он показался мне чванливым. Да, привлекателен вроде, но вот это высокомерие резко отталкивает. Видимо, мои мысли отразились на лице, потому как профессор Альтовски приподнял бровь.

- И что даже кокетничать не станешь? - уточнил он.

- Да было бы перед кем, - огрызнулась я.

Может, и не очень умно было себя вести так с профессором, но я не удержалась. Раздражал он меня.

Войдя в салон автобуса, особо не думая, упала на первые же сидения и притихла. Кроме семейства Валынских, здесь присутствовало ещё пара человек, но разглядывать их не было никакого желания. Весь восторг от предстоящей поездки смазался стычкой с этим мрачным типом. Неужели в академии кого поприятнее не нашлось. 

Почему именно этот непонятный грубый тип.

Громыхая стареньким чемоданом, следом за мной вошёл и Альтовски. Подняв мой багаж, он закинул его куда-то наверх. Ничего не понимая, я встала и протянула руку, наткнувшись на преграду. Так и есть, полки. Только невидимые. Вот это конспирация. Зачем только?

Дверь закрылась.

Профессор устроился рядом со мной, и автобус тронулся.

Мы проезжали мимо деревянных строений, изредка нам попадались люди. С виду обычные, но всё же. Как так получилось, что на окраине города есть вот такой таинственный пустырь. Неужто не видит никто, что здесь целый квартал. 

Автобус выехал на трассу, мелькнула табличка с ограничением скорости.

Очень хотелось спросить, в моей ли мы реальности или уже нет. Но кислая физиономия моего сопровождающего к беседе не располагала. Чета Волынских с внучкой сидели в середине салона, и кричать им было неприлично.