– Верю, – сохранял снисходительность Скопин, – зачет! Скиньте наводку на СКР сопровождения, пусть дальше по инстанции дают.

И без того ребята протабанили[60], так хоть тут от контр их адмирала втыков меньше будет.

А так – и ты молодец, и эскорт тоже будет молодец.

В остальном шли без дерганий, спокойно оттопав остаток ночи.

Вахту «врио» все-таки сдал, но «отбиваться» не спешил, самому было интересно – «что день грядущий нам готовит»!

А чтоб не путаться под ногами да не смущать никого на «ходовом», вышел на «правый сигнальный». Потягиваясь, позевывая, отправив вестового за кружкой бодрящего, да побольше.

Утром дали по эскадре «семнадцать» – «Петр» рассекал зеленоватые воды Южно-Китайского моря, только дым из трубы!

Утро (пока еще не припекало) выгнало наружу на палубы всех причастных и непричастных, в смысле несших службу и не очень.

Корабль оживал… правильней – оживлялся.

Кофе все не несли, зато неожиданно наверха́ забрел (вот уж штатское беспечное племя, боцмана на вас нет) тот самый «кадр», что в состоянии эйфории под действием животворящего классического «шила» устроил заплыв «на потеху» ППДО и остальным переполошенным. Видно, заперся на «ходовой» – искал его (врио командира), ему и указали на дверь.

Кстати, оказался он тем самым спецом-«полиномщиком» из «Морфизприбора»… И явился далеко не праздно… Но сначала деликатно предложив закурить…

Закурили. Почему бы нет.

С «сигнального» вид на корабль был и вперед и в корму.

Доцент все чего-то пялился, пялился, молчал, тянул, мялся… наконец стал вопросы задавать:

– Андрей Геннадьевич, все забываю спросить. Я ведь на «Кирове» – прародителе вашего, бывал, и не раз (системы по нашему заводскому профилю устанавливал)…

«Надо же, какой выдрессированный в секретном НИИ, – мелькнуло у Скопина, – “системы по профилю” и не более… даже тут не оговорился».

– …а у вас корабль, конечно, иной, – продолжал инженер, – вот я помню на носу «Кирова» штука такая стояла. А тут отсутствует.

– Где именно?

– Вот там, в носу за ракетной палубой.

– На баке, – понял кавторанг, – на «Кирове» там «Метла» торчала[61]. У нас поновей оружие – «Водопад», расположен не на открытой палубе, а во внутрях.

– Вот-вот, поновей, – явно завелся инженер, – комплекс «Полином» на вашем корабле… он обладает рядом характеристик, отличных от тех, что сейчас освоило наше НИИ. Связано это с другим программным обеспечением автоматизации. Но в наших интересах есть еще фактор! Сейчас в этих тропических водах… хм, мы у себя в лабораториях таких уникальных условий «на живую» не повторим. Хотелось бы провести ряд тестовых работ на разных режимах, снять показания. А ваш лейтенант отказал, сославшись…

– Простите… вас Вадим Яковлевич, насколько помню?

– Да.

– Так вот, Вадим Яковлевич, если старший группы акустиков говорит, что лучше не надо, стало быть, не надо! Воздержимся от всяких экспериментов. Мы не на прогулке.

– Понимаю, – неожиданно легко уступил инженер, пробормотав: – Черт, но попробовать я должен был. А когда будем во Владивостоке? Как пойдем мимо Тайваня?

«Ну-ну, ты бы об этом у особиста поспрашал, на радость его подозрительности», – снова с усмешкой брякнуло в голове Скопина. Вслух же совершенно несерьезно:

– Это вам к штурману. У него прокладка.

– Какая прокладка?

В этот момент в небе сравнительно низко ревуще просвистела пара «двадцать третьих» «мигарей», принужденно отвлекая – головы задрали дружно вверх, провожая взглядом.

– Карта прокладки курса. Не путать с женской гигиенической! – Голос немного еще тонул в самолетном уходящем, поэтому Скопин не сразу понял – кто произнес, и удивленно уставился на представителя советского ВПК: «Это мы все жертвы рекламы, а этот-то откуда взял?»