– Все будет нормально, – твердо сказал он, – что бы ни случилось, можешь не беспокоиться.

– Я часто размышлял о жизни, – сказал Эдгар. – Зачем мы приходим в этот мир? Каково наше предназначение? Что заложил в каждого из нас Создатель, если он существует? Ни на один из этих вопросов я не находил ответа.

Дронго хотел прервать затянувшийся разговор, но Вейдеманис жестом остановил его.

– Теперь я знаю – жизнь и есть высший дар Создателя. Только мы не заслужили его и принимаем как должное вместо того, чтобы совершить что-то великое, достойное. Даже не думаем об этом. А думать нужно.

Он помолчал и продолжил:

– У меня никогда не было брата, отца я потерял, когда был совсем молодым. Мне иногда кажется, что ты мой младший брат. Или же старший, хотя ты моложе меня на десять лет.

Он перевел дух.

– Будь осторожен, Дронго. За Труфиловым охотились не зря... Дело это не совсем обычное. За ним стоят очень серьезные люди. Ты даже не подозреваешь, кто именно.

– Мы не сдадимся, – пообещал Дронго, – можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, ты скорее погибнешь, чем сдашься. Может быть, именно за это я тебя и люблю. Прощай. И ничего не говори моим.

– До свидания, – Дронго поцеловал Вейдеманиса и, не оглядываясь, вышел из палаты. У женщин, дожидавшихся в коридоре, были тревожные, напряженные лица. В глазах – отчаяние.

– Спасибо вам за все, – сказала мать Вейдеманиса, – сын говорил, что это вы спасли его. И нашу Илзе тоже. Я буду за вас молиться. За вас и за Эдгара, – голос у нее дрогнул.

Она протянула Дронго маленький крестик с цепочкой.

– Я знаю, вы не христианин, – ей трудно было говорить, – но Бог у всех один. Возможно, вы неверующий, как мой Эдгар. Но он просил меня передать вам этот крестик. Это реликвия нашей семьи, ему сто с лишним лет. Примите его.

Дронго посмотрел на ее дрожащую руку, перевел взгляд на печальное лицо девушки, взял крест и опустил в карман.

– Благослови вас Господь, – тихо произнесла старая женщина.

– Где вы будете ночевать? – спросил Дронго.

– У себя дома, – ответила мать Эдгара.

– Нет, – решительно заявил Дронго, – домой вам нельзя. Поедемте ко мне. У моего дома постоянно дежурят сотрудники ФСБ. Вы будете в безопасности. В семь часов, когда ему поставят капельницу, пришлю за вами машину.

– Спасибо, – взволнованно сказала старая женщина.

– Это вам спасибо. За вашего сына, – тихо и тоже взволнованно произнес в ответ Дронго. – Редко встретишь такого мужественного человека.

Обед затянулся. Сначала они вспоминали разные смешные истории, потом перешли к другим эпизодам своей совместной жизни. Мара даже прослезилась. Егор вел игру тонко, рассчитывая каждое слово, каждый жест. Если бы существовали чемпионаты по альфонсизму и обольщению женщин, Фанилин был бы на них постоянным фаворитом.

Мара чувствовала себя счастливой. Французское вино сняло напряжение, создав иллюзию свободы, а мягкий убаюкивающий голос Фанилина развеял оставшиеся сомнения. Она больше не вспоминала о намеченном на вечер свидании. Предусмотрительный Фанилин снял отдельный кабинет, и никто их не тревожил, лишь иногда появлялись официанты, предлагая свои услуги.

Они выпили две бутылки вина, съели закуски и горячие блюда. Фанилин не переставая рассказывал ей о своих «успехах». Он не мог не заметить, как сильно она изменилась. Потяжелела фигура, вокруг глаз появились морщинки, наметился второй подбородок. Она все еще была красива, но беспощадное время сделало свое дело. И если для сорокалетнего мужчины жизнь только начиналась, для сорокалетней женщины она уже шла под уклон.