– Теперь оно ваше. – Он достал еще и цепочку. – На случай, если кольцо велико.

Оно очень даже велико, но ювелир сумеет подогнать его так, как нужно. Может, Харпер и ожидал благодарности, но я молча взяла кольцо, не взглянув на цепочку, и прошла мимо него.

Солдат-маска в непромокаемой одежде, убитый за пределами Серры, обещал хорошее начало расследования. Нет следов, нет засады. Но едва я увидела висящее на дереве тело с явными следами пыток, сразу поняла, что убил его не Элиас.

– Кровавый Сорокопут, Витуриус – маска, прошедший обучение у Коменданта, – рассуждал Харпер, когда мы возвращались в город. – Разве он не палач, как все мы?

– Витуриус не оставил бы тело на виду, – вмешался Фарис. – Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы труп обнаружили. А зачем ему это делать, если он не хочет, чтобы мы напали на его след?

– Чтобы пустить по ложному следу, – предположил Харпер. – Отправить на запад, а не на юг.

Пока они спорили, я обдумывала увиденное. Я знала этого маску. Он был одним из тех четверых, кому приказали вести Элиаса на казнь. Лейтенант Касиус Преториус, порочный хищник и любитель девочек. Он работал в Блэклифе центурионом по рукопашному бою. С четырнадцати лет я держала руку на рукояти кинжала, когда он оказывался рядом. Остальных трех масок, охранявших Элиаса, Маркус отправил в Кауф на шесть месяцев в наказание за то, что упустили его. Почему не отправил Касиуса? Почему тот закончил вот так?

Я снова подумала о Коменданте, но это не имело смысла. Если б Касиус и рассердил ее, она бы сначала подвергла его пыткам, а затем убила прилюдно, чтобы еще больше укрепить свою репутацию. Я почувствовала легкое покалывание в затылке, как будто кто-то за мной наблюдает.

«Маленькая певунья…» – принес ветер далекий голос. Я повернулась в седле. Но пустыня была безлюдной и тихой, лишь перекати-поле прошелестело мимо. Фарис и Харпер приостановили лошадей, вопросительно оглянувшись на меня. Вперед, Аквилла. Ничего нет.

Два последующих дня не принесли никаких новостей. Декс просмотрел отчеты, но ничего не нашел. Барабанные сообщения и донесения гонцов оказались ложными: в Навиуме убили двоих, и свидетель клялся, что убийца – Элиас. По другим сообщениям, в одной из гостиниц остановились меченосец и книжница – как будто Элиас такой дурак, чтобы останавливаться в какой-то чертовой гостинице.

К исходу третьего дня я чувствовала себя полностью вымотанной и разочарованной до предела. Маркус отправил уже два послания с требованием сообщить об успехах.

Кровавый Сорокопут должен спать в казарме Черной Гвардии, так я и делала две минувшие ночи. Но меня уже тошнило и от казарм, и от ощущения, что Харпер шпионит за каждым моим шагом и докладывает Коменданту и Маркусу. Около полуночи я подъехала к особняку Аквилла и обнаружила, что огни еще горят, а у ворот на дороге выстроились десятки повозок. Чтобы не встретиться с семьей, я зашла через черный ход, которым пользовались рабы, и тут же столкнулась с Ливи. Она как раз распоряжалась поздним ужином и охнула, увидев выражение моего лица.

– Залезай через свое окно. На первом этаже сидят дяди. Они захотят поговорить с тобой.

Дядья – братья и кузены моего отца – являлись главами семейств клана Аквилла. Люди они хорошие, но многословные.

– А где мама?

– С тетями, старается удержать их от истерики. – Ливи приподняла бровь. – Они не рады союзу Аквилла – Фаррар. Папа попросил меня подать ужин.

Вне всякого сомнения, чтобы она могла послушать и извлечь полезное. Ливия, в отличие от Ханны, заинтересована в правлении кланом. Отец не дурак: знает, кто на что способен.