– Я хочу долю. – В голове родилась идея. – Десять тысяч марок. И мы идем одни, я не хочу, чтобы твои люди шли за нами.

– Никакой доли. И мои люди останутся со мной.

– Тогда ищи его сам! Давай режь меня, как обещал, и ступай.

Я выдержала его взгляд, так же как делала Нэн, когда торговец-кочевник предлагал слишком низкую цену за ее джем и она угрожала, что уйдет. Сердце в груди громыхало, точно копыта несущихся лошадей.

– Пятьсот марок, – предложил кочевник. Я собралась было возмутиться, но он поднял руку. – И вдобавок проведем тебя в земли кочевников в целости и сохранности. Это хорошая сделка, девочка. Соглашайся.

– А твои люди?

– Они останутся, – он осмотрел меня, – на расстоянии.

«Беда всех жадных людей в том, что они считают остальных такими же жадными», – однажды сказал мне Поуп. Шикаат таким и оказался.

– Дай мне слово кочевника, что не надуешь меня. – Даже я знала, как велика цена такой клятвы. – Иначе я тебе не поверю.

– Даю слово. – Он подтолкнул меня вперед, и я споткнулась, едва удержавшись на ногах. Свинья! Я закусила губу, чтобы не выругаться вслух.

Пусть думает, что усмирил меня. Пусть думает, что победил. Вскоре он осознает свою ошибку: он поклялся играть честно.

Зато я – нет.

Придя в сознание, я сразу понял, что глаза открывать не стоит.

Я лежал на боку, руки и ноги были связаны веревками. Во рту чувствовался странный привкус – железа и трав. Тело болело, но в голове прояснилось, впервые за минувшие дни. В нескольких футах от меня стучал по камням дождь. Я находился в пещере, но было здесь что-то не так. Я слышал быстрое неровное дыхание. Пахло шерстяной одеждой, дешевой сталью и кожаными доспехами, какие носят охотники за головами.

– Ты не должен его убивать! – Рядом сидела Лайя, ее колено упиралось в мой лоб. Голос прозвучал так близко, что я ощутил на лице ее дыхание. – Меченосцы хотят, чтобы его привели к Императору живым.

Кто-то стоял на коленях у моей головы и ругался на садэйском. Холодная сталь давила мне на горло.

– Житан! Повтори сообщение! Награда полагается только тому, кто приведет его живым?

– Я не помню, черт возьми! – сказал человек, сидящий у моих ног.

– Если собираешься его убить, то хотя бы подожди несколько дней. – Лайя говорила с холодной практичностью, под которой улавливалось напряжение, звенящее точно натянутая струна. – В такую погоду тело будет разлагаться слишком быстро, а дорога до Серры займет не меньше пяти дней. Если меченосцы не смогут его опознать, тогда никто из нас не получит денег.

– Убей его, Шикаат, – вмешался третий кочевник, что стоял рядом с моими коленями. – Если он очнется, мы все покойники.

– Не очнется, – возразил мужчина, которого они называли Шикаатом: – Посмотри на него – он уже одной ногой в могиле.

Лайя медленно склонилась всем телом к моей голове. Я почувствовал у своих губ стеклянное горлышко, затем в рот попала капля жидкости, которая имела вкус железа и трав. Экстракт теллиса. В следующий миг Лайя убрала стеклянный флакон, должно быть, спрятала.

– Шикаат, послушай… – начала она, но бандит толкнул ее в спину.

– Ты уже второй раз вот так к нему наклоняешься. Что ты задумала?

Пора действовать, Витуриус.

– Ничего! – сказала Лайя. – Я, как и вы, очень хочу получить награду!

Раз. Я представил атаку – куда ударю, как буду двигаться.

– Зачем ты тогда наклонялась к нему? – проревел Шикаат. – И не лги мне!

Два. Я размял мышцы левой руки, приготовив ее к бою – двигать правой не мог, так как лежал на ней. Затем неслышно вдохнул как можно глубже, чтобы насытить кислородом каждую клеточку тела.