— Да такой дичи со мной сроду не происходило! — выплёвывает тряпку изо рта.

— Так, взял снова в зубы, — запихиваю пожёванную ткань назад.

— Да мне не больно, — пытается отвернуть голову.

— Это чтоб ты молчал. А ну скажи ам. Сейчас силком запихну! Вот молодец. Теперь сожми покрепче и молча слушай. Бобри, рот захлопни. И лезь, посмотри, может, что полезное осталось в танчике, а то мы сейчас к «большому» поедем, как этого ветерана боевых действий заштопаю. И дуру эту прихвати с собой, — киваю на пытающуюся «помочь» Аню.

— Я не дура? — возмущается.

— А кто? Башку разбила, потому что без шлема была, перед люком встала, как… Вот сейчас матом скажу, как кто! Что ты за боец такой беспонтовый?

— Я снайпер, а не штурмовик! — в негодовании отскакивает в сторону и яростно машет руками.

— Да? — искренне удивляюсь. — Ты уверена?

— Ты что сомневаешься? — не смотря на недавние события, показавшие, кто есть кто, девушка возмущена до глубины души.

— Да, — киваю, делая очередной стежок, в теле её дяди.

— Тебе что военный билет показать?

— Зачем? — аж перестаю шить. — Мне пофиг, что у тебя там написано, но снайпер ты беспонтовый, если честно. Видел, я как ты стреляла.

— Да как можно стрелять с такой убогой оптикой! — зло выкрикивает.

— Ну я же стреляю, — усмехаюсь. — Валите обыскивать. Бобри найди арт дающий поле.

— Не сомневайся, — пыхтит гном, ноги которого торчат из люка. — Всё заберём.

— Всё не надо, только полезное и дорогое. Нам надо дёргать отсюда. Как бы ещё кто не припёрся. Иначе настучат нам.

— Анька, держи, — Бобри уже не слышит меня, он что-то выкидывая через люк.

В общем, заштопал Олега и приложил арт, кровь тут же начала сворачиваться. Так что, дорвав футболку раненого, всё равно только выкидывать, зафиксировал «Бинт» на боку, и, подняв раненого на руки, отнёс его в наш танк. Откинув боковое сидение пулемётчика, помог Олегу туда забраться:

— Полежи пока здесь и не дёргайся.

— Так может, помогу чем? — видимо хомяк в душе прапора не может смириться с тем, что мародёрка будет происходить без него.

— Помог уже, — усмехаюсь, — вообще то ты молодец, не растерялся влупил с «Метлы»…

— С «Грома», — возмущается Олег.

— С «Метлы», не дорос ты до «Грома». Ты подумал о том, что твою племянницу могли грохнуть? И всё по твоей вине.

— Почему? — но взглянув мне в глаза, неожиданно соглашается: — Верно по моей. Надо было, подождать тебя или не лезть всем разом. Виноват.

— Вот и сиди, думай над своим поведением. А мы обязательно что-нибудь важное и полезное упустим при обыске. Вот сто пудов, чтоб мы в мародёрки понимали, — злорадно сообщаю, выбираясь из танка.

Полный боли стон раздаётся за моей спиной. Кажется, ему так больно не было, даже когда осколок прилетел? Ничего, если вспомнить прапорщика Степаныча, то если Олег хоть на половину такой же как он, то невозможность присмотреть за расхищением, хуже любого наказания. Какой я всё-таки злодей, аж сердце радуется.

По понятным причинам глобального расхищения танчика не получилось, ибо у нас там ещё два бандита ожидают допроса. Вот если будет время, можно и вернуться. Но самое ценное Бобри всё-таки успел снять: топливные картриджи генератора, несколько артефактов «Батарейка», один «Щит» и пару «Бинтов». А ещё была трёхлитровая баклага масла, на половину пустая, и пара контейнеров с 7-миллиметровыми шариками для пулемёта.

Но это не всё вкусное, что можно было снять с этого бронированного джипа переростка. Например, 30-миллиметровая пушка в башне. По заверениям Бобри, её можно демонтировать и всунуть к нам, вместо одного из спаренных пулемётов в башню. Например, в Анину. Но время… Есть ли оно?