Бред не бред, а вот возьму сейчас за хвост и раза четыре об забор шваркну. Он сеточный, авось, не зашибётся насмерть. А вот уши могут на нём остаться!

— Ы-ы-ы… — сказала псина и отвела взгляд, испуганно прижав уши.

Мурашки тут же исчезли. Вот! То-то же! Будет знать, кто в доме хозяин! Я как-то демона иллюзий уделал. Ой, ну ладно-ладно, не я, а мы. Со мной ещё Мажор был.

Мне как раз по графику полагались мучения, где в бою гибну не я, а Егор. Раз за разом, разными способами, а я ничего не могу сделать. Реву как какая-то сучка, рву жилы и не успеваю. Раз за разом, раз за разом. Сердце рвётся от боли. Но всё повторяется снова и снова.

И вдруг, когда я уже в сотый, а может быть, и в тысячный раз вижу, как гаснет искра жизни, в глазах моего единственного друга… Он усмехается и говорит:

— А давай набьём ему морду?

— Кому? — нелепо хлопаю глазами.

— Да вот ему же! — вскочивший на ноги, абсолютно здоровый Мажор, тычет пальцем в страшную морду демона. — Лови его! Юх-ха! — успевает схватить за хвост попытавшегося свалить демоняку. — Эй, ты что дерёшься-то? Н-н-н-а-а-а! Тунгуска, с вертуханчика ему, ай, хорошо пошёл, держи пас…

Егор, братишка, ты, наплевав на все правила и законы, раз за разом прорывался в мир мёртвых. Говорят, одиночка ничего не может противопоставить организации. Может. И пусть нас было двое, не важно. Сперва, ты заставил демонов уважать тебя, а потом тупо бояться.

Да вначале на мне пытались отыграться за весь беспредел, что он устраивал. Но что толку то? Мне так и так полагались истязания, но чем больнее и хуже было мне, тем чаще являлся Мажор. Не просто же так меня иллюзиями мучить пытались. Дескать, глядишь, не явится этот отморозок.

Кстати. Ах-ха-хах. Тот демон иллюзий оказался бабой. Ага. После нескольких хороших плюх перешёл во вторую форму. Этакая голенькая красотка, с хвостиком и рожками. Думаете, ей это помогло? Ну как сказать…

— О, Тунгус, зацени какие клёвые сиськи?

— Ты чего дерёшься? — возмущается эта коварная и злобная тварь.

— А зачем ты моему другу больно делаешь?

— Работа у меня такая. Вот что ты всё время лезешь к нам? Твоего друга даже в котёл уже никто не сажает, кнутом не порет, солью раны не присыпает… А когда он калёное железо в кишках последний раз ощущал? Да ничего уже такого с ним не происходит. На иллюзии вон перевели. Чего тебе ещё надо, а?

— А тебе говорили, что и задница у тебя тоже клёвая?

— Ты дурак? — демонесса удивлённо переводит взгляд с меня на Мажора.

— Дуракам закон не писан, если писан — то не читан, если читан — то не понят, если понят — то не так.

Мой друг заразительно ржёт, а затем, состроив серьёзную мину, заявляет:

— Мадам, ваши сиськи навевают на меня пошлые мысли! Как говаривал поручик Ржевский: «Разрешите вам впендюрить?».

— Не надо меня больше бить, — прикрывает руками голову демонесса.

— Да не бить, а впендюрить, — подмигивает этот отморозок, делая характерный жест руками и бёдрами.

— А-а-а… Вот ты о чём, — девица нервно обводит взглядом помещение три на три метра размером, в котором собственно и протекала экзекуция. — Тунгус, ты бы двери закрыл, а то вдруг начальство с проверкой нагрянет…

Хе-хе… А ведь совсем забыл, от ада-то у меня есть и приятные воспоминания. Эх, жаль Егорка ничего из этого не помнит… Кстати, это тоже одна из причин почему меня перестали истязать. Ну кому понравится: отправляешь жену на работу, мучить души грешников, а она приползает домой пьяная и очень довольная жизнью.

Так что я не шутил о том, что Мажора в аду не ждут и молятся за его долгую жизнь. Ибо, боюсь, в рай его тоже не пустят… Там ведь тоже у кого-то жёны на работу ходят…