Когда начальник вышел, Вениамин достал справочник и стал звонить в гостиницу ГУВД. Администратор сообщила, что свободные номера имеются, а когда услышала фамилию и титул поселяемой, обещала выбрать самый лучший. Напомнила о ходатайстве от начальника управления и гарантийном письме об оплате.

Вениамин тут же оформил необходимые документы и отнёс начальству на подпись.

Вернувшись, достал бланк заявления и заполнил данными из паспорта Марии. Начал записывать объяснение от имени потерпевшей, произнося вслух:

– Прошу принять меры к неизвестным лицам, которые похитили меня… – вскинул на графиню глаза: – Когда?

Мария нахмурилась:

– Я не помню… года два, а может, три назад… – промямлила еле слышно.

Глаза её снова налились слезами. Оглянулась на сидящих за столами сотрудников и опустила голову. Достала платок и начала усердно накручивать его на ладонь.

Оперативники решили, что девушка стесняется. Переглянувшись, стали по очереди выходить из кабинета.

Щербаков продолжил писать, повторяя:

– …около трёх лет назад… – Неожиданно встрепенулся от пришедшей в голову мысли: – Ты же несовершеннолетняя была! Пятнадцать лет? Вот гады! Получат по полной! Откуда?

– Что откуда?

– Похитили откуда?

– Я не помню… – Мария пригладила волосы руками. А затем, раскинув их на две стороны головы, разделила на пряди. Быстро перебирая пальцами, стала плести коротенькие тощие косички, плаксиво кривя рот, поджимая и покусывая губы. Начала осторожно укорять Вениамина. – Вот вы, наверно, не представляете даже, как мне тяжело. Быть может, мама с папой ещё надеются меня найти, да. Потратили все свои деньги на поиски. Каждый вечер бегают по городу, ищут дочку, пишут объявления, клеят на столбы, заглядывают в грязные притоны… Как представлю – так их жалко становится, слёзы подкатывают…

Коллеги Щербакова вышли.

Вениамин прикинул, что охмурить такую наивную простушку труда не составит, хорошо, что невзрачная – в глаза не будет бросаться! Задумался – как это графья объявления приклеивают на столбы? Откуда такие навыки? Может, успели освоиться в СССР – забыли о благородных корнях? Или у девочки что-то переклинило в мозгах?

Неожиданно умная мысль пришла Щербакову в голову. Он неторопливо пролистал паспорт, внимательно изучая страницы, но штамп пересечения границы был только один, на сегодняшний въезд в Россию – странно!

– Интересно, – задумчиво произнёс он, – видимо, похищали тебя по другому документу… Ничего, сделаем запрос на границу и там выясним, когда и откуда тебя вывозили за рубеж.

– Не выясните… – замотала головой девушка – кривенькие косички задрожали. В глазах снова навернулись слёзы, стали капать, исчезая в черноте материи. – Мне имя дали в российском консульстве Израиля… точнее, я сама выбрала, когда паспорт оформляли, и… фамилию… придумала…

Она опустила повинную голову.

Щербаков несколько секунд в тупом недоумении смотрел на затылок девочки, молча соображал. Затем его прорвало:

– Как? Так ты… не графиня? – воскликнул Вениамин, не сдержался, захлебнувшись от благородного негодования, почувствовал, как мир переворачивается, все мечты летят прахом. – Как же так? Не Апраксина?…

– Нет… просто на ум пришла первая попавшаяся… – слёзы девушки полились ручьём.

Гневное возмущение клокотало внутри Щербакова. Он не мог найти нужных слов и только учащённо дышал, бросив ручку, обхватив голову, уперев локти в стол. Его будущее рушилось на глазах. И кто в этом виноват?

Задница в галифе и пустое ведро внезапно одержали окончательную бесповоротную победу.

Вениамин вспомнил, как лебезил перед «графиней» в аэропорту и мечтал жениться, пока ехали в машине, мысленно разбрасывал у ЗАГСа цветы и денежную мелочь. Стриптиз откладывался на неизвестный срок. Что же теперь, получается – зря старался, ручку целовал, французский язык вспоминал: «Же ву при де сартир… же ву при де сартир!..» Вот тебе и сортир…