– Беспечная затея – спать на берегу в такую погоду! – голос из планшета прервал самый лучший момент в жизни Тристана так беспардонно, что тот дернулся и почти подскочил, но от неожиданности присел обратно на одно колено. Однако было поздно, девушка его заметила и резко взглянула на Тристана. Жизнь пронеслась перед глазами выпущенной пулей, такой же настоящей, какие, вероятно, летают на войне. Он так и смотрел на нее снизу вверх, они оба решали, что с этим делать. И она решилась первой: девушка резво сорвалась с места и побежала в лес. Тристан, сам не свой, оттолкнулся от мокрой земли и сделал несколько широких, неловких шагов. Заметив его неуклюжее преследование, она развернулась и крикнула «Стой!», вскинув перед ним руку.

– Нет, пожалуйста! Я ничего тебе не сделаю, – Тристан боязливо поднял обе руки, словно на него смотрела не белая ладонь, а дуло винтовки.

– Смотри на свои сапоги, – отрезала она. И Тристан опустил глаза. Ее голос был не по годам низким, но звонким. Он был рад услышать его. Прикажи она Тристану утопиться в Ворклом озере, он бы пошел и утопился. Но она велела смотреть на сапоги. Судя по безмолвию Гормова леса вокруг, девушка уже убежала. А Тристан не сводил глаз с обуви. Тишину спугнул Ситцевый рыцарь:

– Занимательная сцена, но солнце уже…

– Молчите, – впервые перебил его Тристан. – Я запоминаю.

Возвращаясь к Тибо, Тристан обогнул его с запада и подошел со стороны холмов. Но в этой путанице не было никакой нужды. Мальчишка, узнав о найденном сокровище, воодушевился не на шутку, однако так же быстро и поник.

– Ты же не разделишь со мной славу, Тристан. Расскажешь сэру Мерсигеру, что я остался в лесу, а ты пошел в холмы.

– Я не сдам тебя, но и незаслуженных лавров ты не получишь, – ответил Тристан. – Я скажу, что ты шел рядом и что мы устроили стоянку в холмах. А пока ты стряпал еду, я ходил за хворостом. Там струпку и нашел.

Тибо закивал. Такой расклад его устраивал. Все же сэр Мерсигер, выслушав Тристана, был так горд и рад за воспитанников, что отметил Тибо. Всю дорогу ребята чествовали Тристана. В замок они вернулись после полудня, поэтому к ужину новость успела разлететься по школе. В трапезной Тристана встречали как героя. Пять кореньев струпки – это истинный подвиг для последних рыцарей, которые служили и королю, и науке. Тристан был умен и больше молчал, слушая других, а только после заговорил сам. Так, узнав, где искали остальные ребята, он исключил эти места и выбрал такое, в котором раньше бывал сам и которое мог описать. Списав молчание на усталость после похода, Тристан ушел спать, и его, конечно, освободили от всякой службы перед отбоем. В спальне он лежал один в вечерней тиши, разбавленной пеньем птиц и редкими возгласами, доносящимися со двора Пальер-де-Клев. Но сон не шел. Тристан только сейчас понял, что его гложет невысказанная история. Если бы он рассказал, всем-всем рассказал про девушку на озере, возможно, кто-нибудь ему бы ответил, кто она. Может, ее видели в деревне. Может, она приносила молоко или масло в замок. Хотя она не была похожа на сельских женщин. Кем же она могла быть? Тристан рассуждал так: стоит искать самому, а не выдавать место. Явись туда целая делегация в поисках струпки, они точно ее спугнут, и Тристан больше никогда с ней не увидится. Этого никак нельзя было допустить.

– Понятно мне, о чем вы там думаете, – сказал Ситцевый рыцарь, которого он так и не достал из сумки.

– Я буду ее искать, – произнес Тристан. – Она же не явится к озеру на днях?