Эйль покосилась на мертвое тело служанки. Вокруг него уже образовалась лужа крови, впиталась в белоснежный ворс ковра.

«Что делать с телом? Если сейчас кто-нибудь войдет сюда, на меня повесят убийство!» Но затем Эйль успокоилась! Ну и что? Тело она где-нибудь спрячет, а слугам внушит, что они ничего не видели. Следом на нее обрушилось отчаяние. Она ничего не сможет внушить без татуировки! Эйль снова покосилась на свою обожженную руку. «Кто бы это ни был, ты мне за это заплатишь», – пообещала она самой себе.

Эйль натянула перчатки, вытащила из шкафа желтое платье, расчесала поблекшие волосы и намазала краской глаза. Без татуировки от былой красоты мало что осталось, но платье обтекало фигуру, а краска делала глаза более выразительными. Оттащила труп служанки к кровати. Обвела глазами комнату. Его нигде не спрятать – здесь всего один шкаф, кровать и тумба. И зеркало. Эйль перетащила тело Римы под кровать и тут же вытащила его, потому что оно туда не влезло!

От резкого стука в дверь она подскочила на месте. Эйль смачно выругалась себе под нос, потащила тело в сторону шкафа, но тут же обернулась к зеркалу. Времени было в обрез.

– Госпожа, нас просили собрать вас к завтраку.

Эйль растерялась и замерла на месте. Опять? Эйль покосилась на мертвую служанку. Здесь что-то нечисто! Эта записка, зеркало, кому-то понадобилось лишить ее красоты и ее главного дара – манипулировать людьми.

– Госпожа?

Она услышала, как в дверной замок двери вошел ключ, как он делает оборот. Эйль замерла, капельки пота проступили на лбу. Она, не раздумывая, изо всех сил швырнула тело служанки в зеркало и затаила дыхание. Тело с громким стуком отскочило назад – Эйль только успела отпрыгнуть в сторону – и упало на пол.

Было поздно. В комнату ворвались две девушки. Одна молодая, лет шестнадцати со светлыми короткими волосами, выглядывающими из-под чепчика, вторая старше на пару лет, с зелеными глазами и какими-то бесцветными волосами. Обе служанки замерли у входа. Эйль стояла в желтом платье, перепачканная в крови, а перед ней лежал труп мертвой служанки. Девушки завизжали и выскочили за дверь.

Королева неподвижно лежала в ворохе одеял. Дамиан приказал гвардейцам прочесать все помещения и тащить все шкуры и одеяла, которые они найдут во дворце. Губы королевы порозовели, бледная кожа с синевой обрела здоровый оттенок, только что делать с ее кашлем, никто не знал. Во дворце в живых не остался ни один целитель. Лилиана побежала в целительскую в надежде найти хоть какой-то пузырек или мазь.

Она вошла в тесную комнатку, от смеси запахов закружилась голова. Принцесса ошалело искала глазами хоть что-то, надеялась, что здесь уцелел хотя бы один пузырек магического зелья, но в подошву туфель врезались острые осколки, и было до того скользко от разлитых на полу мазей и жидкостей, что она еле удержалась на ногах, лишь бы не свалиться на пол и не порезаться.

Плавными движениями добрела до развороченного ящичка, от которого практически ничего не осталось. Осмотрела комнатку, присела на корточки. Провела руками по полу, отбрасывая в сторону осколки и рыская глазами по полу в надежде найти спасение для матери.

Мама была слишком слаба, и без целителей или зелья она не пойдет на поправку. Лилиана запрещала себе думать, что будет, если она не найдет снадобье. Поэтому с выражением безумства на лице продолжала искать хоть какую-то надежду на спасение мамы.

Она переворачивала обломки стола и шкафа, сопротивляясь сну. На полу были разлиты пузырьки со снотворным. Запах ударил в нос, веки отяжелели, и последнее, что она увидела – как комната медленно вращается перед глазами.