Конечно я прекрасно понимаю, что совсем не знаю этого парня. Мы хоть и живем рядом, пересекаемся редко, разве что во дворе иногда. Но стоит признать, что Скоморохин сильно выделяется в серой массе. Да хотя бы ядерно-салатовой тачкой. И держится особняком, будто со всеми и ни с кем.

Сделав на него ставку, я не жалею: Кир с легкостью выигрывает гонку. А после забирает деньги и быстро уносится прочь, оставив за собой лишь следы протекторов на дороге. Ах да, еще неудовлетворенных поклонниц.

Я уже думаю сдаться и уйти домой, признаться во всем и папе, и Мочалину. Но ребята зовут на вечеринку, которую спонсируют победители, и я еду с ними, вдруг там повезет? Правда, сталкершу уже себе напоминаю.

За несколько часов я так и не подбираюсь к Кириллу, который, кажется, круглые сутки окружен толпой зевак и девчонок. Не в туалет же за ним идти? Хотя не удивлюсь, если он и там не страдает от одиночества.

Я слежу за Скоморохиным и не могу придумать ни одну причину, по которой он захотел бы мне помочь, а его кислое, как лимон, лицо точно не добавляет надежд на успех. Судя по моим подсчетам, парень выпил уже небольшую бутылку рома, но ему до сих пор невесело. Удача явно не на моей стороне сегодня, и я отправляюсь спать ни с чем.

Меня долго терзают сомнения, стоит ли вообще пытаться, но, когда я во второй раз не дожидаюсь от Льва сообщений на ночь, торжественно обещаю себе поймать Скоморохина днем в «Юности». Он же часто там отсыпается. Именно с этой мыслью я проваливаюсь в сон.

Позавтракав, я провожу в душе и перед зеркалом гораздо больше времени, чем обычно – надеюсь произвести хоть какое-то впечатление. Перерываю гардероб и даже сарафан в руках верчу, совсем с ума сошла, да? Отбросив его на кровать к целой горе отверженных вещей, я влезаю в белые бермуды и кроп-топ. Волосы оставляю распущенными, надеваю любимые кеды и, попрощавшись с мамой, которая крутит перед телевизором обруч, сбегаю.

На парковке у «Юности» я спрыгиваю с мотоцикла и, сняв шлем, все-таки завязываю хвост. Ненавижу распущенные волосы – на ветру вечно лезут в глаза и рот, еще и жарко. Дэн удивляется, увидев меня. Сегодня ведь не моя смена, я должна подменять Царева у Марата в клубе, но отпросилась. Голубок, конечно, обласкал словами знатно, но отпустил.

– Кирилл у себя? – спрашиваю я и уже хочу исчезнуть, потому что Дэн внимательно осматривает меня с ног до головы.

Зачем так пялиться, блин? Сегодня всего лишь немного больше тела и косметики.

– Да, но… – бормочет он.

А я, приняв это за положительный ответ, с разгона заворачиваю в темный коридор, который ведет к служебным помещениям. Замечаю приоткрытую дверь подсобки, слышу странные звуки, но не могу ничего разобрать. Я подхожу ближе и застываю как вкопанная. Потому что Скоморохин там не один.

И бежать бы со всех ног, но я по-прежнему стою на месте, будто приросла к полу, будто загипнотизирована картиной перед глазами. Точно в трансе, я разглядываю налитую мышцами спину и голый напряженный… ага, вид сзади. Парень медленными, но явно глубокими движениями врезается в брюнетку, которая томно стонет и царапает пальцами стену.

Кажется, я оргазм наблюдаю. Ну, или ее игра заслуживает награды, потому что я верю, у самой аж коленки подгибаются.

Не знаю, на сколько времени проваливаюсь, но я моргаю и отшатываюсь, когда хриплый голос разрезает звенящую в голове тишину.

– Давай по-другому.

Я делаю еще один уверенный шаг назад, но эта дьявольская магия не отпускает. Потому что в моей жизни все было гораздо скромнее – типичная мальчишеская спальня и миссионерская поза. И мне точно не было так хорошо, как