– Оглох, что ли? Визуары снимай.

– Вы Гавриил? – решил уточнить Джим.

– Будет тебе Гавриил, – процедил сквозь зубы человек. – Делай, что говорю. Визуары, оружие, все, что есть, на этот поднос. Ничего не пропадет, не бойся. Или тебя не инструктировали?

– Не стали, – поморщился Джим, потрогав ухо. – У меня не было глушилки в ухе, когда я узнал об этой возможности.

– Об этой необходимости, – поправил Джима человек. – В любом случае, мы ждали здесь только тебя. Вчера заглядывал Патрокл, попросил задержаться, сказал, что должен прийти длинный придурок с тоской в глазах.

– Он не мог так сказать, – мотнул головой Джим и снова поморщился от зудения в ухе.

– Откуда ты знаешь? – ехидно улыбнулся человек. – Он мог говорить, что угодно, а я услышал то, что услышал. Если что, насчет тоски он угадал, но не добрал по яркости.

В соседней комнате послышался плач.

– Тихо! – рявкнул человек, обернувшись к двери, хотя тут же смягчил голос. – Я скоро, не шуми, птичка моя! Сейчас все будет.

Плач затих.

– Как мне найти Патрокла? – спросил Джим.

– Я тебе не сводня, – поморщился человек. – Нитку он не оставил, подергать не за что. Захочет – сам найдется. Захочешь ты – найдешь. Не найдешь, значит, плохо хотел. Что тут у нас? Пистолетик… Пара запасных магазинов. Карта. Удостоверение. Поддельное, но качественное. Чуть золотишка и серебра. Визуары. Неплохие, на пять режимов, только непонятно, отчего ты лицевой режим топчешь? У тебя ж под него бумажка. Его беречь надо. А говоришь, что не придурок. Придурок и есть.

– Как вас зовут? – спросил Джим.

– Никак, – буркнул человек. – Зачем тебе?

– Сколько я буду вам должен? – спросил Джим.

– Сколько не жалко, – ответил человек. – Если что, половины монет, что принес, хватит. У меня другой интерес имеется.

– Какой же? – не понял Джим.

– Тот, что у тебя в башке, – засмеялся человек. – Ты думаешь, что я стираю это? Я это забираю.

– Так Гавриил это вы? – снова уточнил Джим.

– Не спеши, – оскалился человек. – Руки давай.

– Зачем? – спросил Джим, глядя на приготовленные ремни.

– Вязать тебя буду, – сказал человек. – Чтобы ты сам не покалечился и других не покалечил. Не нравится, можешь идти куда шел. Я не обеднею.

– Давайте, – вытянул перед собой руки Джим, потом послушно завел их за спину, а когда человек стал прикручивать перехваченные ременными петлями запястья к стулу, спросил. – Что будете забирать?

– А что надо? – поинтересовался человек, захлестывая ремнями грудь Джима. – Народ вроде эльфов или гномов тех же порой просит все человеческое вычистить, чтобы ничего не осталось. Кое-кто просит и вложить что-то, но это теперь не ко мне. Слишком хлопотно. Надоело.

– Мне нужно программу слежения убрать, – поморщился Джим. – Не уверен, что она есть, но может быть.

– Это легко, – кивнул человек. – Обычная процедура. Конечно, если программа стандартная. Еще что?

– Взглянуть, – что там у меня еще есть, – попросил Джим. – Хотя бы в общих чертах. Иногда всплывают… странные воспоминания. Возможно, посмотреть, чего нет, хотя должно быть.

– Это можно, – кивнул человек. – Но только в общих. Разворачивать – себе дороже. Да и посыпаться развернутое может. А уж чего нет, того нет. Хотя, если найду обрывки… Только я ведь под это дело все твои монетки подгребу.

– Хорошо, – согласился Джим. – Сколько это займет времени?

– Пять минут на программу и минут десять на остальное, – пожал плечами человек, придвигая к стулу Джима второй стул. – Значит так. Если даешь добро, начинаем работать. Дальше я уже по своему выбору действовать стану. Это ведь похуже, чем у зубного техника без обезболивания сидеть. Ерзать бесполезно, пока дело не сделаю, не отпущу. Кричать не советую, соседи могут вызвать полицию. Ты понял?