– Пятнадцать минут, – пробурчал кто-то в толпе. – Не устоит. Он и после Мексидола едва жив бывал, а тут-то… Видано ли, такой зверь.

– Все равно не сдастся, – откликнулся кто-то, и вслед за этим высокий человек в багровом плаще произнес все то же:

– Неужели и теперь ты не готов признать нашу силу, почтенный Бёрд?

У глашатая были заостренные уши. И такие же уши были у двух десятков высоких воинов за его спиной, вооруженных тонкими копьями. И у седовласого мужчины в расшитой золотом одежде, что сидел, опираясь при этом на посох, на принесенном откуда-то подобии кресла.

– Ух, – снова нанес удар кулачищем на этот раз по груди бедняги огр, и истерзанный верзила почти захлебнулся кровью, задохнулся от удара и вместо ответного взмаха, натужно закашлялся, брызгая кровью и раздирая ногтями посиневшее горло.

– Пропал край, – сказал кто-то за спиной. – Сейчас Ларри упадет, и угодья перейдут под эльфов по праву сильного.

– Хватит уже издеваться над человеком! – не выдержав, крикнул Джим. – Это бесчестно!

– Молчи, – прошипел Пат.

– Бесчестно? – нашел взглядом Джима человек в багровом плаще. – Что ты понимаешь в чести? Хочешь занять его место?

Они все посмотрели на Джима. И двадцать воинов, в своем построении напоминающие выполненный ажурной резьбой узор. И старец, похожий на седовласого молодого парня. И даже огр. Последний еще и довольно ухнул и оскалился в ужасной ухмылке. Джим оглянулся. Рядом с ним не оказалось никого. Никого кроме Пата и замершего в трех шагах Малина. Толпа отхлынула в стороны.

– Молчи, – прошипел Пат. – Больше ни слова. Ты не продержишься полчаса. А с оружием – схватка идет до смерти. Скорее всего, до твоей.

– А так не до смерти, что ли? – покачал головой Джим.

Избитый здоровяк, похоже, так и не смог отойти от удара в грудь, и опустился на одно колено.

– Закон есть закон, – развел руками человек или, как понял наконец Джим, эльф в багровом плаще. – Между переходом этого края под руку почтенного владыки Епифания, вещей десницы самого Элладана, осталось две малости. Второе колено местного старосты и трактирщика Ларри Бёрда и неуместный возглас незнакомца. Или это был случайный звук? Кого-то просто пучит? Ведь так?

– А тролля вы привести не могли? – спросил Джим. – Или тролли боятся света?

– Это байки, – засмеялся эльф в багровом плаще. – Не боятся тролли света. Наши тролли, во всяком случае, не боятся. Только много чести, тащить сюда тролля. Кстати, я сам дважды проучал Бёрда и оба раза прекращал схватку через пять минут, давал ему время одуматься, не хотел калечить. Ни одного зуба не выбил. Почти ни одного. Но, видно, мое обучение не пошло ему в прок.

– Так ты этот самый? – нахмурился Джим. – Как его… Парацетамол?

– Мексидол! – прошипел на ухо Джиму Пат, и в этот миг Епифаний ударил посохом, и Пат захрипел, пытаясь что-то невидимое сорвать с губ.

– Иногда полезно помолчать, – прошипел Мексидол. – Для здоровья. Или вовремя сказать нужное слово. Или упасть после первого удара. Ведь так? Ларри?

Подрагивающий, стоя на одном колене, трактирщик, захрипел и хлопнулся в смешанную с кровью пыль ничком. Огр довольно заухал и подхватил лежащее тут же бревно, оказавшееся его дубиной.

– Ну? – вновь повернулся к Джиму Мексидол. – Ты готов выступить против благословенных эльфов?

– Я бы сначала уточнил дефиниции, – отозвался Джим. – Опустим, конечно, странное определение «вещая десница», не понимаю, как рука может быть вещей, разве только в рукоблудстве, но вот я, к примеру, не называю себя величайшим или благороднейшим. Не из скромности, просто есть вещи, которые слишком самонадеянно звучат от первого лица. Ты и в самом деле уверен в своей благословенности… как тебя… боюсь перепутать имя. Прости, я не провизор.