– Турция как страна с восточной традицией выбрала путь развития с довольно высокими темпами инфляции и непрерывной девальвацией. По сравнению с евро турецкая лира с 2000 года упала до одной пятой своей исходной стоимости. Проблемы распределения, которые создает инфляция, не должны решаться в форме политических конфликтов. Продолжительный заметный рост экономики показывает, что этот путь для Турции не был таким уж неверным. Сравнимая во многих отношениях с Турцией Греция, напротив, потеряла в «корсете» евро остатки своей скромной конкурентоспособности и превратилась в просителя и иждивенца. Для греческого экономического развития собственная валюта с несколько более высоким инфляционным путем, вероятно, была бы более благоприятной, в том числе и для ее национального самосознания.

– Такие разные страны, как Швейцария, Швеция или Чехия, напротив, идут по ориентированному на стабилизацию пути по немецкому образцу и имеют стабильный экономический успех.

Проблема может возникнуть в том случае, если страны и общества с различными культурами запереть в одном и том же валютном пространстве. Это произошло с Европейским валютным союзом. Борьба культур за кулисами и открыто в СМИ идет также и о том, надо ли в валютном союзе жить по «германскому» или «романскому» стилю. Это невозможно решить научным путем и нельзя порекомендовать с политической точки зрения.

Внешнеторговые дефициты могут продолжаться длительное время и не будут вызывать опасений до тех пор, пока для них будет находиться долговременное финансирование. Великобритания и США, например, имели в течение многих десятилетий чистые доходы от капиталовложений за границей, которые они могли использовать для финансирования дефицита во внешней торговле, поэтому их внешние задолженности не повышались. И наоборот, в Германии в течение многих десятилетий наблюдались чистые оттоки, так как иностранцы имели больше капиталовложений, особенно долей в немецких предприятиях, чем Германия в других странах. На начисление процентов на эти капиталовложения «расходовалась» часть профицита немецкого торгового баланса. К этому добавлялись текущие переносы из международных обязательств, например, экономическая помощь развивающимся странам, взносы в международные организации, пенсионные выплаты за границей, чистые платежи Европейскому союзу. Эти факторы вместе с сальдо между экономией и инвестированием дают так называемый ресурсный баланс экономики. В этом объеме капитал экспортируется или должен импортироваться.

Как показывает таблица 3.9, США в течение многих десятилетий имеют сильно отрицательный баланс ресурсов, это значит, что они накапливают долги за границей. Отражением этой растущей задолженности за границей является то, что во всем мире растут долларовые активы. Особенно сильный рост задолженности отмечен в Китае, в нем проявляется большой профицит торгового баланса Китая по сравнению с США. Это принципиально не представляет проблемы до тех пор, пока в мире охотно держат доллар, но долговременно этот процесс продолжаться не может.

Источник: МВФ World Economic Outlook, сентябрь 2011, с. 206.

В отличие от США в еврозоне традиционно положительный ресурсный баланс ежегодно от 1 до 2 % ВВП. Однако он скрывает растущее неравновесие внутри еврозоны. Две самые большие после Германии страны еврозоны, Франция и Италия, до валютного союза также традиционно имели положительный ресурсный баланс, но с середины последнего десятилетия он в обеих странах стал сплошь отрицательным, в то время как традиционно положительный ресурсный баланс Германии структурно сильно увеличился. Доходно-расходный баланс и ресурсный баланс еврозоны внешне демонстрируют стабильность, но не показывают драматически растущие внутри дисбалансы.