Развитие социальной сферы – здравоохранения, образования, культуры, соцзащиты – смягчает это неравенство лишь частично, причем глобализация мировой экономики способствует выравниванию этих систем скорее по низшему, чем по высшему уровню.

Столь же асимметрично, противоречиво выглядит баланс в области прав человека, где бесспорные достижения не компенсируют серьезные откаты вспять.

Тем не менее можно констатировать, что гуманитарный прогресс сохраняет в целом позитивный тренд, который, как следует надеяться, продолжится в обозримом будущем.

Изменения религиозной ситуации в Европе происходят в рамках большого процесса трансформации религии и ее роли в обществе во всем мире. По существу, продолжается эволюция религиозных традиций, начавшаяся в XIX в., с последующим их упадком в послевоенное время. Именно тогда глобализация, развитие информационного общества, науки и потребительской культуры, казалось, отодвинули религию и потребность людей во что-либо верить на второй план – перевели ее из публичной сферы в частную. В ходе секуляризации общественно-политической сферы приватизация религии, то есть ее ограничение личной жизнью человека, стала восприниматься как норма для процветающего потребительского общества[83].

Однако уже 1990–2000-е гг. показали, что религиозные институты не отмирают, а развиваются как в мировоззренческом, так и в социальном и политическом смысле. Религиозная тематика популярна в СМИ и в обществе в целом, так как помогает обсуждению темы противодействия экстремизму, разрешения социальных нужд граждан, миграционного кризиса. Ренессанс религии происходит в обществах, формально считающих себя светскими и исповедующих секулярные ценности. Но религия не меняет светского характера европейских государств и, критикуя либеральные ценности, не становится противником демократии и символом противодействия прогрессу.

В противовес множеству стереотипов, которые были связаны с образом религии и исторических европейских церквей (в первую очередь это Католическая церковь, национальные православные и протестантские церкви) со времен эпохи Просвещения, религия выжила и стала частью институционального механизма европейской демократии, изменив ее секулярный характер изнутри. На современном этапе к католицизму, православию, англиканству и историческим течениям протестантизма (лютеранство, реформатство, баптизм, методизм) добавились различные направления евангельского протестантизма (пятидесятничество, адвентизм, новые евангельские движения, возникшие на базе баптизма и методизма). Эти течения существовали в Европе с середины XIX в., но под влиянием бурно развивавшегося в XX в. и миссионерски активного американского евангелизма, а затем и африканского и латиноамериканского, они стали значимым явлением в религиозной жизни европейских государств, включая Россию. В значительной степени приспособление церквей к новым условиям существования в обществе было неизбежным, так как только гражданская активность и в целом внедрение в демократическую систему позволяли церквям выйти из культурного гетто и из сферы, ограниченной личными чувствами верующих. Религиозные институты предложили свой вариант разрешения социально-экономических проблем общества, представив свой образ «демократической религии».

Секулярные тенденции помогли демократизации религиозных институтов. Это равнодушие к вере (к организованной религиозной жизни в рамках общины), стремление вытеснить религию из общественной сферы, закрепив это вытеснение на уровне законодательства и этических норм политкорректности, исчезновение монополии исторических религий на массовое сознание, формирование и активное продвижение различных конфессиональных проектов глобализации за пределами их исторических территорий (католицизма, протестантизма, ислама, буддизма, индуизма), смещение вектора роста религиозности в Южное полушарие. При этом все очевиднее становится рост глобального фундаментализма: сплоченных радикальных движений.