Рисовал в мобильном Экселе, где создал отдельную табличку, выровнял ширину строк и столбцов и получил большое поле, на котором закрашивал нужные клетки и делал надписи. Довольно быстро я набросал пиксельную линию реки, которой дал гордое название Стикс, указал на карте расположение собственной базы и принялся изучать окрестные ориентиры, измеряя расстояния в шагах за неимением лучшего варианта. Со знанием направления элементарная тригонометрия позволяла легко определить координаты каждого объекта, пусть и с не очень высокой точностью из-за того, что часто приходилось петлять между деревьями. Одним из ориентиров, к моей вящей радости, оказалось раскидистое дерево с какими-то красными плодами.

– Ядовитые, наверное, – с тоской сказал я, сорвал один и опомнился, только когда умял три штуки. Кое-как сдержался, чтобы не слопать ещё парочку и набил фруктами рюкзак, пообещав себе, что если не помру, то через несколько часов обязательно поем. Желудок печально вздохнул и затих, напомнив, что примерно те же самые мысли относительно ядовитости мелькали у меня и про рыб.

Если всем прочим деревьям в этом мире я без труда мог подобрать земные аналоги, то с этим вышла заминка. По фактуре коры и общему виду оно больше всего напоминало яблоню или грушу, а вот его плоды выглядели скорее как продолговатые помидоры – что снаружи, что внутри, и каждый был размером с большой палец хорошего боксёра-тяжеловеса. На вкус – как кислая хурма, такой вот коктейль. По приблизительным оценкам, плодов тут было несколько сотен, и многим ещё предстояло дозревать, что не могло не радовать душу.

Дерево получило имя «раскидистая клюква», после чего было тщательно нанесено на карту и обведено жирной линией шириной в две клетки, а расстояние до него составило около шести тысяч восьмисот шагов, или приблизительно пять с половиной километров. Нельзя сказать, что о еде можно больше не думать – дерева мне хватит в лучшем случае на месяц, но, по крайней мере, можно будет отвлечься от поисков пищи и заняться «Базой Попаданца». Если, конечно, плоды не окажутся ядовитыми.

Кроме того, теперь я знал, что ответить школьникам на вопрос, как им может пригодиться математика в реальной жизни. Слабое утешение, конечно, учитывая, что школьников этих я могу никогда больше не увидеть, но настроение всё же поднялось.

Нахождение источника еды – пусть и недолговечного – отправило меня обратно к базе, точнее – к бамбуковой роще, и до конца дня я занимался тем, что срезал одревесневшие стебли, таскал вязанки к базе и возвращался за новыми. В итоге этих стеблей накопилось не меньше чем несколько десятков, хотя я прекрасно понимал, что это только начало – на хижину их потребуются сотни.

Заряда в смартфоне оставалось ещё на несколько дней, но я всё же аккуратно перечертил карту на специально выровненном участке земли, на всякий случай точно указав все направления и расстояния. Потом я подумаю, как сделать хоть какое-то подобие бумаги, ну а сейчас приходится обходиться тем, что имею.

Спать снова пришлось в гнезде, ночью снова пришёл Шипящий, но на этот раз я уже совсем спокойно дождался его ухода и утром, по привычке проверив изодранную кору на стволе, приступил к работе.

Проверил я и часы – солнце взошло в 5:19. Световой день удлинялся, из чего я сделал вывод, что угодил сюда до середины лета. Когда там самый длинный день у нас – в июне или июле? Я не помнил; впрочем, какая разница? Тем не менее, я решил тщательно следить за астрономическими деталями – это поможет подготовиться к зиме. Что и сделал, вырезав зарубку на календарной палке, после чего приступил к строительству.