Эти воры, вызванные из небытия фантазией Александра Ивановича, разделяют убеждения и ожидания прогрессивной общественности: «Неужели вы не поверите тому, что мы – воры – с трепетом восторга встречаем каждый шаг грядущего освобождения?»[34]
И уж, конечно, воры прекрасно понимают, кто настоящий виновник!
«Каждый раз, после крупной подлости или постыдной неудачи, совершив ли казнь мученика в темном крепостном закоулке, передернув ли на народном доверии, кто-то скрытый, неуловимый пугается народного гнева и отводит его на головы неповинных евреев».[35]
«…можем присягнуть перед Богом, перед людьми, перед потомством, что мы видели, как грубо, не стыдясь, почти не прячась, организовывала полиция массовые избиения».[36]
«Никто из нас не забудет ужасов этих кровавых дней. Этих ночей, озаренных пламенем пожаров, этих женских воплей, этих неубранных, истерзанных детских трупов. Но никто из нас зато и не думает, что полиция и чернь – начало зла. Эти маленькие, подлые, омерзительные зверюшки – они только бессмысленный кулак, управляемый подлым, рассчетливым умом, возбуждаемый дьявольской волей».[37]
В конце рассказа адвокаты словами своего председателя выражают ворам «глубокое уважение за ваши горячие гражданские чувства. Я же лично со своей стороны прошу у представителя делегации (воров) позволения пожать ему руку.
И два эти человека, оба высокие и серьезные, стиснули друг другу руки крепким, мужским пожатием».[38]
Зрелище профессионального юриста, который ручкается с профессиональным преступником, само по себе способно вызвать разжижение мозгов у кого хочешь. Отмечу еще, что офицер армии Российской империи, будущий белый офицер в армии Юденича, А.И. Куприн в этом рассказе разделяет все предрассудки и ожидания либерально-демократической, самой что ни на есть прогрессивной интеллигенции. Включая и готовность считать уголовников «социально близким элементом».
Но главное для нашей темы – и Куприн ведь «совершенно точно знает», что организовывает погромы правительство, а исполняют – полицейские агенты.
Международная слава погромов
«Погром» – слово, вошедшее в политический словарь всего мира. Все знают, что такое погром. Этим словом описывают события, произошедшие за тысячи верст от России. Например, англо-саксонская пресса в 1960-е годы писала о погромах народа ибо в Нигерии. Тогда на городки и села небольшого народа ибо напало гораздо более многочисленное племя хауса. Хауса оставались первобытным племенем, а ибо занялись плантационным хозяйством и торговлей; они быстро богатели. Стоило уйти англичанам, и быстро выяснилось – хауса не прощают народу ибо их богатство и независимость. Число убитых называли разное – от десяти тысяч до миллиона, из чего следует одно – никто ничего точно не знает.
По поводу погромов в Нигерии порой проводились однозначные параллели с евреями в начале ХХ века в России. Такие же параллели проводились с погромами китайцев в Индонезии в 1960-м. Китайцы стали богаче и культурнее малайцев и яванцев, коренное население отплатило китайской диаспоре погромом.
Такие примеры можно продолжать и дальше, но, думаю, все уже понятно. Для всего «цивилизованного мира» еврейские погромы в России стали моделью чудовищного события: когда дикие люди мстят более цивилизованной диаспоре. В трудах Григория Соломоновича Померанца есть даже более детальная схема: «Орудие торопящейся интеллигенции – террор; орудие взбаламученной массы – погром».
В общем, идейка нехитрая: плохо, конечно, что интеллигенция таки немножко постреляла в народ и для его собственного блага истребила почти все русское казачество и четверть всего крестьянства… Но чего не сделаешь для торжества великих идей! Ну, перестарались ребята, что поделаешь…