Манефон первым письменно обвинил иудеев в том, что они приносят в жертву людей других народов, выцеживая у них кровь: Апион жил через два с половиной века после него.

Еще Манефон писал, что евреи страшно жадные и добиваются всего, действуя группой, поддерживая друг друга, и что им для достижения своей цели все средства хороши. Везде-то они просочатся, везде пролезут – и нет же, чтобы честными методами.

Насчет шествия прокаженных во главе с сумасшедшим жрецом – в это не очень-то верится. Но антисемитизм Манефона совершенно не похож на антисемитизм, который хотели бы видеть большинство евреев – на антисемитизм злобных неудачников и недоучек. Но в нем проявляется другая сторона этого явления: за громкими фразами, жуткими обвинениями и далеко идущими выводами очень хорошо заметны деловые интересы и политические страсти.

В конце концов, египетские жрецы, образованная египетская знать были первыми учителями Манефона, его общественным кругом. А верхушка египетского общества евреев, что поделать, не любила – эта верхушка считала, что это она должна стоять у трона Птолемеев-фараонов. В евреях этот слой видел попросту наглых выскочек и относился к ним плохо и даже агрессивно.

Еврейский ответ

Евреи занимались тем же самым, что и образованные египтяне[18], то есть доказывали, что, во-первых, они хорошие и египтяне на них врут. Во-вторых, что это они, евреи, больше похожи на греков. Споря с Манефоном и Апионом, Иосиф Флавий полемически восклицал: «И разве не потому всех вас мы называем египтянами или вообще не почитаем за людей, что вы противно человеческой природе поклоняетесь животным, кормите их и всячески ублажаете?»[19].

Ход безошибочный! И для греков, и для римлян поклонение животным казалось чем-то примитивным и грубым, недостойным человека. А раз так, «надо» «доказать»: хорошие греки как раз всегда любили евреев, это египтяне их испортили. «…Пока греки и македоняне владели этим городом, они никогда не устраивали против нас никаких гонений и позволяли нам жить по древним обычаям. Однако когда вследствие времени смут среди них возросло число египтян, то прибавилось и это явление»[20].

И вообще: «Египтяне первые начали с наветов на нас»[21]. А что для египтян оскорбительны рассказы Библии о «египетском плене» и о пребывании в Египте Моисея – так это же мелочи! И чего эти египтяне так озлобились? Наверное, неудачники.

Почему греки не любили иудеев?

Греки презирали туземные египетские обычаи и не считали себя ровней египтянам. Но египетских погромов они не устраивали, а вот еврейские – устраивали. Почему?! Потому что евреи – конкуренты. Легко любить, по крайней мере, уважать, «народ философов» на расстоянии. А вот когда этот народ отнимает у тебя кусок хлеба – тут эмоции уже совсем другие.

Со времен Александра Македонского эллины, а потом и римляне создали мировые империи. Евреи, умеющие жить в диаспоре, в основном городское население, стали занимать престижное положение в производстве товаров и в торговле. Римлянам было полегче: они не были племенем торговцев, на их диковатый запад еврейские и греческие купцы несли и товары, и само денежное обращение. А какое дело римлянам, делают это греки или иудеи?

«Они проникли во все страны мира, и трудно указать такое место в мире, куда бы это племя не пробралось и не стало бы господствующим» – это писал уже Страбон в своей «Географии». Судя по интонации, Страбон или нейтрально-безразличен к явлению, просто изучает его, и все. Или он даже восхищен талантами тех, кто «пробрался во все страны мира» и стал там «господствующим»