Будильник на телефоне заорал, как всегда, в семь пятнадцать. Открыв глаза, я с минуту соображала, где нахожусь. Но потом, поняв, быстро встала. Умывшись, уж как придется, и поняв, что на кухне, естественно, шаром покати, я решила, что перекушу в кафешке рядом с офисом. Включила телефон, набрала Ганса и долго ждала ответа.

– Элизабет, ты обалдела вообще в такую рань звонить? – прохрипел он наконец мне в ухо. – Я заснул полчаса назад, млин!

– Ой, извини! – пробормотала я смущенно. – Я просто хотела узнать, как быть с ключами?

– А что, ты уже сваливаешь? – разочарованно спросил он.

– Ну да, я на работу иду.

– А потом что, домой, к мужу? Решила одуматься и на поклон пойти?

– Я не решила еще, – я закусила губу, не понимая, почему позволяю едва знакомому человеку подобное вмешательство.

– Ну, как решишь, так и позвони, – отмахнулся он. – Только умоляю, не в такую рань.

– Спасибо тебе, Ганс.

– Меня, вообще-то, Андреем зовут. А ты можешь оставаться в квартире ближайшие пять месяцев. Все мне легче: таскаться туда каждую неделю не надо. А то цветы эти, и пыль еще, и бабки соседские гундят, что пустая хата воров привлекает! Оставайся, а? На фиг тебе тот муж?! – заканючил парень.

– Я подумаю. Может, еще на день-два, – засмеялась я, неожиданно ощущая облегчение.

– Ну, вот и ладно! – обрадовался Андрей-Ганс. – А теперь дай мне доспать!

Пришли сообщения о пропущенных звонках от Сашки и с незнакомого номера. И еще текстовое:

«Лиза, где ты? Прекращай свою истерику и немедленно возвращайся домой!» И я словно услышала холодный голос мужа, произносящего эти слова. Поставила телефон на беззвучный режим и бросила в сумку.

Заперла дверь и пошла к остановке. На работу пришлось идти в джинсах и вчерашней блузке. Такого я себе раньше никогда не позволяла. Ну и наплевать, не голая же!

В офисе все косились на меня, но вопросов задавать не стали. Сашка пытался дозвониться еще с десяток раз за день. С незнакомого номера тоже было несколько попыток. Но я решила, что это просто муж звонит с чужого номера, и не стала отвечать. Пришли еще несколько сообщений с требованием поговорить с ним и возвращаться домой немедленно, но я их проигнорировала. В конце концов, если хочет со мной поговорить, то вот она я, на рабочем месте. Нужно – пусть приезжает. Понимала, что веду себя как дура, ну и что!

После работы я все же заехала домой и, постояв в нашей с Сашкой квартире, вдруг поняла, что пока общаться с ним не готова. Может, это по-детски и глупо. Но я чувствовала, что пока разговора у нас не выйдет. Я сорвусь опять или на слезы, или на крик, а он просто не станет меня слушать, и это ни к чему не приведет. Нет, думаю, стоит нам обоим побыть подольше в разлуке и осознать, нужны ли мы вообще друг другу. Я ожидала, что от этой мысли у меня сожмется в панике сердце и станет больно. Ведь пять лет – это не один день. Но не было ничего, кроме горечи и странной грусти и… облегчения. Как по чему-то давно умершему. Грусть от потери, что незаметно случилась давным-давно.

Я собрала кое-какие вещи и решила, раз пока Андрей меня не гонит, то поживу еще пару дней.

Но прошла неделя, а я все еще находилась тут. Почти каждый вечер меня навещали Дани (которого звали на самом деле Сергеем Даниловым), Ганс и бритый, который просил называть себя Торком и признаваться, как его зовут в миру, так сказать, ни за что не хотел. Мы пили чай и болтали. Временами, общаясь с ними, я чувствовала себя древней, отставшей от жизни, а иногда начисто забывала о разнице в возрасте. Ребята, несмотря на экзотическую внешность и немного циничный взгляд на некоторые вещи, оказались интересными собеседниками и совсем не одноклеточными придурками. Мне нравилось оставаться одной в этой квартире, рассматривать все хранившиеся в ней бесконечные диковинки, перебирать старые книги. Саша за всю неделю так и не появился у меня на работе и даже перестал звонить и писать. Мне было, безусловно, обидно, но какая-то часть меня шептала, что, может, так и лучше. Рома тоже никак не обозначивался, видимо, решив перестать общаться со мной окончательно. Ну что же, мне ли его винить, если сама прогнала?