Ладно, значит, оставлю прямо здесь вместе с запиской, чтобы передали выжившим, если найдут припасы раньше. Пусть шанс на то, что найдется сознательный мародер, не так велик, но и опасность от моего присутствия не нулевая. Как соотнести риск того и другого я пока не знал, но решил рассчитывать на упорство Сергея и остальных выживших.

Дверь пришлось заложить камнями. Благо их в округе хватало, а телепорт даже при нулевой энергии продолжал работать. Подписав квартиру и нарисовав стрелку, я полностью успокоил свою совесть и спустился на первый этаж. Огляделся в поисках монстров и, убедившись, что проход свободен, нырнул в ураган.

Но стоило пройти до угла дома, как я поймал себя на мысли – что-то изменилось. Причем эта мысль упорно билась в голове. Хотя я и не мог уловить, что именно. Ветер? Нет, к сожалению, он дул по-прежнему сурово. Фонари не светили, да и в окнах я света не замечал. Может, дело в грязи под ногами, которой было чересчур много?

Так и не разобравшись в ощущениях, я шагнул дальше, и нога почти по щиколотку окунулась в лужу. Выругавшись, я выбрался и подсветил фонариком путь, высматривая, как можно обойти разлившееся по дороге коричневое море. Море… фонари не горят! Да твою же мать!

Я обернулся, вглядываясь в темноту. Ни один из фонарей не горел. Не было ни одного окна со светом. А ведь еще вчера уличное освещение слабо, но работало. Еще вчера я замечал редкий свет в квартирах! Значит, электростанция все. А лужа – это не просто лужа, это постоянные волны, которые ураган уже не может сдуть с асфальта! Значит, наводнение добралось сюда!

Я обернулся в сторону метро. Оно было ниже на девять метров, чем уровень дороги. Твою мать! Северные гермостворки протекают. С юга туннель разрушен и частично завален. А значит, прямо сейчас на станцию из всех щелей льет соленая вода. Да, если я вернусь, могу привести с собой опасность. А могу и не привести. Но, если не приду, многие погибнут в наполненном водой туннеле.

Больше я не сомневался. И решил вернуться не потому, что обещал умирающему Михаилу вывести людей со станции. Не потому, что там ждала влюбленная девушка, считающая меня супергероем. Я шел назад, потому что после смерти семьи Павла чувствовал, что задолжал людям в этом гребаном мире.

Сбросив рюкзак в окно первого этажа, я телепортировался в ураган, схватился за столб и прыгнул снова. Максимально уменьшив свой вес, я увеличил расстояние прыжка и использовал способность по готовности. Активировал ее, даже не видя конечной цели, стараясь максимально отдалить значок бесплатного телепорта.

Дистанцию, которую в прошлый раз одолел за пять часов, сейчас я сделал всего за пятнадцать минут. Правда, сократил путь, наплевав на безопасность и спустившись сразу у северного перехода. Вода, текущая по дороге, с каждым порывом ветра заплескивалась в туннель. Спустившись на переход, я оказался по колено в воде, и это могло значить самое худшее – что я уже опоздал и спасать некого.

Заглянув в щель перекошенных гермостворок, я увидел свет и, не раздумывая, телепортировался вниз. Люстры горели непривычно ярко по сравнению с поверхностью, и мне пришлось зажмуриться, привыкая к освещению. Но когда зрение вернулось в норму, я увидел, что станция еще держится.

Вода стояла по обе стороны перрона, лишь чуть-чуть не выливаясь наверх. Потоки шли со всех сторон, протекала плотина на севере, где были замурованы призраки. Сочилось из щелей в переходе, а с южной щели шел постоянный водопад. Громко гудели двигатели дизель-генераторов, стучали помпы, и только это позволяло выживать. Люди столпились у выхода в вентиляцию, хотя я и не понимал, зачем они это делают.