– Не думаю, что мне встретится противник с мечом, а вот правильно бить тварей надо научиться, – продолжил настаивать я. – Иначе мои шансы на выживание будут нулевые. Если сумеешь что-то вбить в мою голову – буду тебе благодарен.

– Вбить? Хмм… а знаешь, это можно. В фехтовании, как в любом спорте и обучении, главное – многократное слепое повторение. Так, чтобы тело выполняло за тебя, не задумываясь. Так что… да, есть у меня один вариант. Вначале я думал перейти на дубинки, но ты вряд ли поменяешь свою саблю на что-то лучшее в ближайшее время, так что позволим тебе к ней привыкнуть. Готов к тренировке?

– Если ты готов – конечно, – ответил я, покачивая саблей.

– Хорошо. – Реконструктор окончательно избавился от брони, оставшись в водолазке. – Смотри, левую ногу чуть вперед и согнуть. Подпружинь ее, так, чтобы и опора была, и легкость движения. Попробуем научить тебя агрессивной обороне. Твоя задача не бить, а пресекать удары, желательно так, чтобы у противника всякая охота нападать пропала…

Иннокентий показывал и объяснял весьма доходчиво, постоянно показывая на практике все сказанное. Мы отрабатывали четыре основных отбития атаки: снизу, сверху и с обеих сторон. При этом я должен был блокировать удар плашмя, но чуть выворачивая лезвие. Добавь чуть-чуть силы в направлении врага, и сабля разрубит зазевавшемуся противнику конечность. Ну или, по крайней мере, сильно ее порежет.

Ничего сверхъестественного. Можно даже сказать – весьма топорное и тупое действие. Но уже через четыре часа я без проблем отбивал обозначенные удары. А когда через шесть пришла смена – я вновь сидел униженный и избитый. Одно дело – когда тебе говорят, куда будут бить, другое – попытаться на лету поймать движение врага.

– Не расстраивайся, – попробовал успокоить меня Инн. – На мастера фехтовальщика ты, конечно, не тянешь, но за несколько часов усвоил материал полуторамесячных занятий. Уверен, ты не учишься заново, а просто вспоминаешь движения. Это куда быстрее. Но на сегодня точно хватит. Я, в отличие от тебя, уже полностью выдохся. Продолжим завтра.

– Хорошо. Мне есть еще чем заняться, – легко согласился я, потирая ушибленные руки. Иннокентий совершенно не щадил меня, ударяя плашмя по любой подставленной области, будь то голень или голова. Так что получаемые знания впитывались вместе с болью, но я не протестовал, понимая ограниченность времени.

– По-хорошему все это неверно, – пространно рассуждал Иннокентий, когда мы вместе поднимались к нему в квартиру на восьмом. – Ты тренируешься с саблей, как будто это лучшее оружие для твоего сложения и стиля боя.

– Думаешь, что-то подошло бы мне больше? – удивился я.

– Конечно. Вот скажи, у тебя же нет задачи красиво в дуэли прибить врага? Нет. У тебя задача выжить – а для этого лучше держать противника на почтительном расстоянии. Я к тому, что сабля тебе не подходит. Тебе нужно копье, а еще лучше – длинный штык-трехгранник. Это скорее толстая арматура, чем меч, но для пробития костяной брони, как у рептайдов, он подходит больше.

– Ты вроде говорил, что и эта сабля – тоже штык. Что если ее приспособить под Ак?

– Слушай, это же антиквариат! Пусть и почти в идеальном состоянии, – возмутился Иннокентий. – Найди что попроще испоганить.

– Ты не ответил на мой вопрос. Можно ее под автомат переделать? – настойчиво спросил я. – Мир в таком состоянии, что нам не о будущем и исторических реликвиях нужно печься, а о выживании. Если можно сделать саблю еще более полезной – надо сделать.

– Слава, ну твою же мать! Да… а, к черту. Хочешь – порть, – ответил, махнув на меня рукой, Инн. – Не знаю, кто тебе с этим поможет, я таких умельцев не знаю. А единственный способ, который вижу, – полностью переделать крепление. Не паяльником, естественно, а электросваркой. Но, если хочешь, завтра попробуем прикрутить тебе другой штык и потренироваться с ним. Думаю, копье тебе больше подойдет.