— Что значит «зависит от инстинктов»? — подозрительно спросила я.

— Это непростая тема, — снова замялся отец и посмотрел на мать, которая поставила кофе перед Александром.

— А, по-моему, все просто, — спокойно произнесла она. — Есть по весне у оборотней период хочи, когда они готовы залезть на все, что движется. И если у них нет постоянной пары, то они идут вразнос. А детей своих они бросать не приучены и почти всегда стараются жениться на их матерях.

У меня глаза расширились от осознания того, как я могла быть зачата. А ведь, судя по всему, так и было. У меня даже руки затряслись, и я поспешила поставить чашку на стол.

— Ты опять все слишком упростила и извратила, — сжал зубы отец. — Можно подумать, ваша молодежь ведет себя иначе. Только оборотни всегда несут ответственность за свои действия и никогда не отправят свою женщину избавляться от ребенка.

— Да, они просто делают его, не особенно спрашивая, чего хочет девушка. А потом оправдывают это тем, что им снесло крышу от ее запаха, — завелась мама, но тут же осеклась и, закусив губу, посмотрела на меня.

Я почувствовала, как Алекс тихонько дотронулся до моего плеча, и перевела на него ошарашенный взгляд. Он кивнул на дверь.

Действительно, тема поднялась очень интимная, но неужели отец изнасиловал мою мать? Нет! Я в это не верю и не сдвинусь с места, пока не услышу обратное или… подтверждение этого.

— Я не брал тебя силой, — уверенно произнес отец.

— Ты просто не сильно слушал, что тебе говорит какая-то там человечка! — явно жалея, что начала этот разговор, взорвалась мама.

— Я не брал тебя силой! — прорычал отец, тоже выходя из себя. — Ты сама меня хотела! И не нужно этого отрицать! Твой запах тебя выдавал!

Мама снова посмотрела на меня, но я взгляд не отвела. Мне нужно знать правду!

— Хотела, — наконец, согласилась она и прикрыла глаза. — Только в отличие от некоторых, у меня была голова на плечах, и я понимала бесперспективность подобных отношений и предпочитала держаться от тебя подальше.

— Вы, люди, в этом все! Чувствуете одно, делаете другое, говорите третье. Оборотни гораздо честнее вас и не врут хотя бы себе!

Очередной тычок в спину от Александра я не стала игнорировать и, поставив чашку на стол, поднялась и направилась за ним к выходу. Главное я узнала — я не плод насилия. Но почему мне все равно так гадко?

Поймала благодарный взгляд отца, брошенный на парня. Да уж, неприятно, когда слышат, как ты перетряхиваешь свое грязное белье.

— Ты был женат.

— Инга стала моей женой потому, что погиб мой брат. Я не мог пойти против традиции жениться на женах погибших братьев. Думаешь, если бы между нами все было хорошо, я бы мог на тебя ТАК реагировать?!

Дверь за моей спиной закрылась, но я не спешила от нее отходить, притормозив, чтобы услышать мамин ответ.

— Все равно я не была твоей истинной парой и никогда бы не смогла смириться с третьей женой, если бы… когда ты бы встретил свою кошку.

— Если у тебя нет второй ипостаси, это не значит, что ты не можешь быть моей истинной парой. Все отличие только в том, что ты не можешь выделять соответствующие феромоны и пройти связывание в зверином обличье.

— Пойдем, хватит подслушивать, — обернулся Алекс.

— А я не подслушиваю, — пожала я плечом. — У меня просто… шнурок развязался, — и я присела, чтобы перезавязать шнурок на кроссовке — обувь мы при входе так и не сняли.

— Действительно! Всего-навсего! — снова вспылила мама. — И всегда ждать, когда взбунтуются твои феромоны и рядом с тобой появится какая-то кошка?

— Можно подумать, люди всегда знают, что женятся раз и навсегда и уверены, что больше никогда никого не встретят.