На пороге стоял Алекс.

Что в таких случаях обычно происходит в кино? Кажется, играет драматическая музыка и перед глазами главного героя проносятся сценки его длинной бурной жизни. У меня такого не было. Может, потому что воспоминаний классных не нашлось, а может – потому что чертов коврик на стене отвлек все внимание. Он пошевелился! Я чуть прямо там, в шкафу, не сползла на пол: мохнатая тряпка двигалась!

Впору было завопить благим матом и начать бросаться молниями. В моем доме завелся незнакомый элемент явно магического происхождения!

«Ну, хорошо! – быстро рождался в голове план действий. – Сейчас усыпляю Шурика и рву коврик на составляющие. А там посмотрим, какая ушлая ведьма пристроила сюда своего… свою… свое… ну и заодно узнаю, что это такое на самом деле».

Отличный план. Я бы даже сказала – гениальный, причем настолько гениальный, что рухнул на самом начальном этапе – несовершенство мира его сразило. Обернувшись к Шурику, я увидела, как он смотрит в ту же сторону – на стену с тряпкой, и с задумчивым видом качает головой.

«Нет?! – ахнула про себя. – Кому ты «нет» говоришь, лживая твоя морда?!»

В мозгу тут же пронеслось штук сорок возможных вариантов. Все они, правда, сводились к тому, что именно Алекс переместил коврик силой мысли. А это было нехорошо! Даже очень-очень плохо, потому что мама не оставляла мне инструкций на случай, если один из братцев окажется колдуном!

Я напряглась, готовая в любой момент выскочить из шкафа и… ну была бы у меня сковородка в руках или там скалка, я бы дала бой. А так – постараюсь ошарашить противника, ослепить, быть может, и то, если на нем защиты нет, и выскочить в окно. А потом на перекладных – и до китайской границы. Как же я раньше-то не сообразила, что он, гаденыш, магией увлекается?!

Алекс сделал шаг.

«Допрыгалась, ведьмочка!» – пронеслось у меня в голове. Я даже не сразу сообразила, что двигается он в противоположную от меня сторону. Собственно, к тому моменту я испугалась достаточно сильно, чтобы участок мозга, отвечающий за логику, благополучно отключился, потому мне оставалось только кусать губы от напряжения и наблюдать, как братишка своим поведением доводит меня до нервного срыва. А он дотопал к столу и потянулся… нет, не к ковру. К лампе. Бедной, ущербной настольной лампе, черт бы ее подрал! В момент падения от лампы отвалился кусочек пластика. Маленький совсем, я и не заметила. А вот Алекс углядел сразу. Он подтянул лампу к себе, включил, выключил снова, бегло оглядел комнату и расплылся в таинственной, но очень довольной улыбке. Как будто долго мечтал избавиться от этого светильника, а тут вдруг появилась чудесная возможность. Осталось только найти таинственного благодетеля и пожать ему руку.

Я выдохнула. Нет, он меня не увидел. И колдуном не был: потому что, если бы был – уже бы давно полез в шкаф. Я сквозь тонкую деревянную дверь видела отлично. Правда, тут же об этом пожалела, поскольку Шурик принялся творить совершенно непотребные вещи.

Он начал раздеваться! С подлой ухмылкой, не сходящей с довольного лица, и так медленно, будто пытался растянуть удовольствие. Вот полетела на пол куртка. За ней – черная футболка с белым черепом на спине. Я сглотнула, не в силах отвести взгляд: широкие плечи, рельефные мускулы, тонкая полоска волос, уходящая от пупка вниз…

«Никаких пупков, Ева! Держи глаза выше!» – рявкнула на себя, но отвернуться не успела: он снял штаны. Кажется, я приросла к полу: длинные ноги, круглый зад и…

На пол полетели трусы.

Все, это был удар ниже пояса! Я почувствовала, что краснею. Или бледнею. Или сначала краснею, а потом бледнею. Очень захотелось сделать что-то… экстравагантное. Выпить, например, или закурить. Или выброситься из окна – я пока не могла определиться. А этот чертов эксгибиционист потянулся до хруста в конечностях и принялся расхаживать по комнате. Абсолютно бесцельно! Я стояла в шкафу с таким видом, как будто проглотила шпагу, и только глазами за ним следила: вправо-влево, влево-вправо… На поворотах Алекс замирал, о чем-то думал несколько мгновений, улыбался и шел в обратную сторону.