— Брокк! — ахнула Гриди, впервые услышав подробности: она-то думала, ее мужа избили в устрашение, чтобы за дочерью не приходил. А оказывается, он сам буянить вздумал…

— Но перед этим он проник в твой дом и нарушил закон, забрав Ливви.

— Она сама открыла ему дверь.

— Взрослый мужчина обманул юную девушку – какое коварство! — преувеличенно возмутилась Ева.

— Он и сам еще сопляк, — мрачно сказал Брокк.

— Значит, виноваты его родители. Они и должны извиняться.

Лэндвик вздохнул разочарованно: нет, все же его Эва все еще глупая девчонка, и голова ее забита богами и несуществующими идеалами. Чтоб каэры да извинялись? Да скорее небо и земля местами поменяются… Ева сразу заметила перемену в настроении отца и поняла, что дала маху, начала спрашивать о Магистрате и гильдиях, но Брокк уже не слушал: задумался о том, как выплывать из этого всего.

Вскоре после визита главы гильдии пожаловали брат Брокка Годвин с женой Рокильдой. Гриди приготовилась к битве, увидев «любимую» невестку, а Брокк сразу повел брата наверх, дела обсуждать. Ева вздохнула, жалея, что не может присутствовать при разговоре мужчин, и пошла с женщинами на кухню.

— Ну, спасибо, подгадили, родственнички! — прошипела пухлобедрая Рокильда. — Все, конец нам! Из гильдии сегодня пришли, сказали, что постояльцам ничего подавать нельзя, даже воды! Дали срок в три дня, чтобы повара другого найти, а потом вывеску снимут и закроют нас. Добилась, чего хотела?

— Я? — поразилась Гриди.

— А кто? Ясно дело, муж тебя послушался да Лив в деревню не отправил. А надо было! Я так и знала, что она нашу фамилию позором покроет, предупреждала вас, а вам что об стенку горох! Замуж ее давно надо было выдать.

— Тебя не спросили, — буркнула Гриди.

— Вот, — ядовито произнесла Рокильда, — никого не слушаете, а потом плачете. — Усевшись за стол, неприятная гостья потянулась к мисочке с печеньем, взяла самый аккуратный кругляшок и съела.

Гриди, вздохнув, Еве на чайник указала: поставь, мол. Пока девушка была занята розжигом очага, невестки Лэндвик посмотрели друг на друга. Неприязнь между ними зародилась еще в первую встречу, когда Брокк, младший брат, привел молодую жену в дом к родителям. Гриди в ту пору была прелестным созданием – пухленькой, светленькой, и на эту нежную блондиночку многие заглядывались. Рокильда же, старшая невестка, или большуха, не была даже миловидной – рослая, плоскогрудая, с широкими бедрами при узком верху, да еще и смуглявая, она никогда взоры не привлекала. Зато точно знала, чего хочет и как этого добиться. Если Гриди во всем слушает мужа, то Рокильда, наоборот, подмяла под себя мужа, а потом и сыновей. Да и в целом ее многие побаиваются и стараются с ней не сталкиваться: склочная она да громкая, и рукам волю дает.

— Что Лив-то? — полюбопытствовала Рокильда, глядя на заплаканную Гриди. — К кому ушла?

— Не знаю, — выдавила та.

— Да что скрывать-то, здесь все свои. Что за рэнд? Или и вовсе каэр?

— А что, вам разве не рассказали? — спросила Гриди.

— Кто таков – не сказали. Может, и не дурочка Лив вовсе…

— Ты чего? — не поняла младшая невестка.

Рокильда склонилась к ней и шепотом сказала:

— А вот что. Если хахаль ее богатенький, то все можно поправить. Надо бы сходить к нему, потолковать по-хорошему, прощения попросить. Глядишь – и заступится перед Брокком, а еще и деньжат подкинет. За Лив-то.

Гриди побледнела. Ей и так скверно было, а уж после того, что Рокильда о Лив ляпнула…

— Ни у кого Брокк прощения просить не станет! — прерывисто заявила женщина.

— Ой-ой, какая вельможа сыскалась! — издевательски протянула Рокильда и снова потянулась к печенью.