– Уже восемь, – доложил я, взглянув на часы.

– Да. Он, вероятно, будет с минуты на минуту. Приоткройте немножко дверь. Ага, достаточно. Ключ вставьте изнутри. Спасибо! Вчера купил в ларьке прелюбопытную книгу: «De Jure inter Gentes»[6], латынь, Льеж, Нидерланды, тысяча шестьсот сорок второй год. Когда этот коричневый томик вышел из печати, голова Карла еще сидела на плечах.

– Кто издатель?

– Некий Филипп де Круа. На форзаце сильно выцветшая чернильная надпись: «Ex libris Guliolmi Whyte»[7]. Хотел бы я знать, кто этот Уильям Уайт. Наверно, какой-то деятельный юрист семнадцатого века. В почерке есть что-то юридическое. Но вот, похоже, и тот, кого мы ждем.

Раздался трезвон колокольчика. Шерлок Холмс неторопливо встал и пододвинул свое кресло к двери. Из прихожей донеслись шаги лакея и лязг дверного замка.

– Здесь живет доктор Ватсон? – спросил отчетливый, но довольно грубый голос.

Что ответил лакей, мы не слышали, но дверь закрылась, и кто-то стал подниматься по лестнице – неуверенно, шаркающей походкой. Мой компаньон прислушался, и брови его удивленно приподнялись. Посетитель медленно приблизился и робко постучал.

– Войдите! – крикнул я.

Вместо грубого мужчины, которого мы ждали, в нашу квартиру проковыляла древняя морщинистая старуха. Яркий свет, казалось, ее ошеломил, она сделала реверанс и замерла, мигая мутными глазками. Ее тонкие дрожащие пальцы судорожно рылись в кармане. На лице моего компаньона выразилось такое безутешное горе, что я с трудом удержался от смеха.

Вынув вечернюю газету, карга указала на объявление:

– Я к вам по этому объявлению, добрые джентльмены. – Старуха снова присела. – Про золотое обручальное кольцо с Брикстон-роуд. Это моей дочки Салли колечко, они с мужем только год как поженились, а муж ее – стюард пароходной компании «Юнион», ну, я и подумать боюсь, что он скажет, когда воротится из плавания, а кольцо пропало, ведь с ним и трезвым-то трудно сладить, а уж как выпьет… С вашего позволения, она прошлым вечером в цирк пошла и…

– Это ее кольцо? – спросил я.

– Слава тебе, Господи! – воскликнула старуха. – Вот уж Салли-то обрадуется. Оно самое.

– А где вы живете? – Я взял в руки карандаш.

– Хаундсдитч, Данкан-стрит, тринадцать. Отсюда немаленький конец.

– Путь от любого цирка до Хаундсдитча не проходит через Брикстон-роуд, – бросил Шерлок Холмс.

Старуха повернула голову и вгляделась в Холмса маленькими воспаленными глазками.

– Джентльмен спросил, где я живу. А Салли живет в Пэкеме, дом три по Мейфилд-стрит.

– А ваше имя?..

– Мое Сойер, а ее Деннис, по мужу, Тому Деннису, на службе он молодец молодцом, в пароходстве им не нахвалятся, а как сойдет на берег, тут начинается: по бабам да по кабакам…

– Вот ваше кольцо, миссис Сойер, – прервал я старуху, когда мой компаньон подал знак. – Я удостоверился, что оно принадлежит вашей дочери, и рад вернуть его законной владелице.

Рассыпаясь в благодарностях и благословениях, старая карга сунула кольцо в карман и зашаркала вниз по лестнице. Шерлок Холмс тут же вскочил на ноги и рванулся к себе. Не прошло и минуты, как он появился, закутанный в ольстер и шарф.

– Я за ней, – пояснил он поспешно. – Наверняка она сообщница и приведет к преступнику. Дождитесь меня.

Как только входная дверь захлопнулась за посетительницей, Холмс сбежал вниз. Я видел в окно, как она ковыляла по той стороне улицы, а за ней, в нескольких шагах, держался преследователь. «Или теория Холмса неверна, – подумал я про себя, – или сейчас он доберется до самой сути загадки». Холмс мог и не просить, чтобы я его дождался: я все равно не сумел бы заснуть, не узнав результата приключения.