– Что с вами? Отомрите, а то словно призрака увидели.

– Я… немножко удивлена, – наконец выдавила она, покосившись на Сестру.

Но той уже и близко не было. Возмущение тут же поднялось в груди, словно кобра. Эта женщина не имела права оставлять девушку наедине с незнакомым мужчиной, если тот не являлся ее деканом, родственником или лекарем.

– Вы защищаете звание целителя? – в надежде спросила она, понимая, что в столь ранний час сюда вряд ли кто-нибудь заглянет.

– Моя стихия Огонь, – не понимая ее намека проговорил он, – могу заглушить боль или забрать часть себе, но никак не исцелить. А у вас что-то болит?

Алесана молчаливо прошла мимо, направляясь к выходу. Компрометировать себя, находясь наедине с ним практически не одетой она не собиралась.

– Благодарю за мантию, Ренар. Мне необходимо попасть домой.

Она не слышала шагов за спиной, но почувствовала движение. Твердые руки легли на плечи и остановили. Сердце пропустило удар, а по телу прошлась волна страха. Он не прижимал к себе, но стоял слишком близко. Настолько, что при первом же вдохе она ощутила его запах. Запах горячего летнего воздуха, наполненного сотнями едва различимых ароматов, сходящихся в один ни с чем не сравнимый. Алесана собралась было применить магию, но тут щеки коснулось дыхание, и Ренар очень тихо произнес:

– Нам нужно поговорить.

– Это не может подождать полчаса? – почти шепотом, будто принимая правила игры.

– Нет.

Алесана и не ожидала другого ответа. Прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Да, она его совсем не знала, но с ним был знаком Сандор. Ее искренний, жизнерадостный, безумно любимый брат, которого она послушалась бы не задумываясь, чью сторону приняла в любой ситуации. Если Ренар дружил с Сандором, он не мог причинить ей ничего плохого. После этих мыслей напряжение в теле сошло на нет.

– Хорошо.

Хватка ослабла, мужские руки погладили вверх-вниз по плечам и опустились. Прежде чем обернуться, Алесана прошла немного вперед, дабы не оказаться с ним лицом к лицу так близко. Но это не уберегло от выражения его глаз, бросившего в жар. Она еще никогда не ощущала ничего подобного под мужским взглядом, хотя смотрели на нее часто и по-разному. В горле пересохло, захотелось открыть окно и подставить лицо холодному ветру, что трепал сейчас ветви Сонной рощи.

– О чем нам нужно поговорить?

Он моргнул, улыбнулся и колдовство синих, почти черных глаз исчезло. Стало легче дышать.

– Присядь.

Она послушалась, наблюдая, как он устраивается на соседней кровати.

– Ты шокировала меня, сказав о смерти Сандора. Мы учились с ним несколько лет вместе, и я часто слышал о его красавице сестренке, нежной белой голубке, как он тебя называл.

Сердце забилось чаще, нагнетая грусть. Да, Сандор часто к ней так обращался. Она помнила, как сейчас интонацию голоса и нежный взгляд.

– Ты была самым дорогим в его жизни. Действительно, самым дорогим. Ни многочисленные девушки, ни его достижения в артефакторике, все то, чего он успел добиться умом и талантом даже близко не стояло рядом с его маленькой голубкой.

Глаза заволокло туманом, на языке почувствовалась горечь. К чему сейчас эти слова?

– Он был мне дорог не меньше, – прошептала, глядя на свои сцепленные пальцы.

– Алесана, его убили.

Вскинула глаза, чувствуя, как щеку защекотала слеза. Душа словно оборвалась, унося с собой всю ее, без остатка. Нет, она знала, что в гибели брата не все чисто, но никогда еще не произносила вслух этого жуткого слова – «убили». Даже мысленно не произносила. Оно будто ставило черту, жирную точку, окончательно обрывающую жизнь Сандора. Алесана хотела что-то сказать, но язык онемел, а губы не слушались. Она только и могла, что смотреть на Ренара и молчаливо лить слезы. Он отвернулся. Не подскочил и не стал успокаивать, за что она испытывала благодарность. Сплошные утешения, которые окружали ее все это время не приносили должного покоя. Они лишь терзали сердце, напоминая о слабости и невозможности что-то изменить.