— Отлично, — отвела глаза Вика, разглядывая теперь внезапно ставший очень интересным цветок в горшке.

— Да, Вик, отлично. В том смысле, что видео снято отлично, это не было спонтанным желанием заснять секс на память или, чтобы дрочить долгими зимними вечерами. В таких случаях обычно держат камеру в руке или устанавливают её в первом попавшемся подходящем месте, типа изголовья, тумбочки или подпирают подушкой. А в твоём же случае она стояла в стороне от кровати, похоже на подоконнике, причём на штативе. Я прикидывал высоту угол съёмки и высоту подоконника, скорей всего у него была небольшая тренога или раскладной штатив.

— Штатив? То есть он подготовился?

— У тебя же нет дома штатива?

— Нет! Я селфи-палкой то не разжилась за столько лет, какой уж штатив.

— У него было что-то с собой в тот день? Сумка, рюкзак?

— Не знаю, — занервничала Вика, — может быть. Это так давно было. Кажется, была сумка для ноутбука, он её обычно в офис привозил, а тогда у него была деловая встреча и сумка вроде тоже при нём была.

Воспоминания о том вечере немного смазывались, стираясь со временем и начиная наполняться непонятными деталями, которые то ли были, то ли выдумались.

— Что вы делали перед сексом? — совершенно спокойно спросил Разумов.

— В смысле? — не совсем поняла Вика.

— Это было свидание?

Вика взъерошила волосы, понимая, что ей придётся ему рассказать всё полностью начиная от «свидания» с Димой в тот вечер и заканчивая смутным воспоминанием о словах Рената о том, что оплатил таким образом его работу. Почти сознательно она очень хотела избежать этого, поэтому вместо ответа спросила.

— Тебе обязательно было его смотреть? — было мучительно неприятно поднимать из памяти подробности всех этих событий, даже несмотря на обещание. Кто бы захотел на её месте?

— Вик, относись к этому проще, как к осмотру врача, который ты проходила после нападения грабителя в твоей квартире, — решил развеять её нервозность Разумов, надеясь, что такой совет сразу исправит её отношение.

— И ты туда же? Он мне тоже так и сказал.

— Потому что Андрей понимает, что я собираюсь расследовать изнасилование с отягчающими обстоятельствами, а не любоваться твоими прелестями. Ты Ветрову доверяешь?

— Больше, чем себе, — честно ответила Вика, прямо взглянув Разумову в глаза.

— Он доверяет мне, поэтому воспользуйся этим доверием и ты.

Вика закрыла глаза, соглашаясь, как сильно бы не кололо оно её изнутри.

— Где вы были перед этим? Где вы встретились?

— В ресторане, это должен был быть просто дружеский ужин. Он позвонил и сказал, что на встрече недалеко от моего дома и хочет поужинать вместе, раз уж так замечательно совпало.

— Как назывался ресторан? Я попробую раздобыть у них видео с камер в зале, может, будет видно, когда он подсыпал тебе что-то в еду или напиток.

— Скорей всего не будет и он там… — Вика потёрла переносицу, собирая в мыслях всю разрозненную информацию.

— Он что?

— Там был не только он, ко мне подходил мой бывший.

— Твой бывший? Это который Ренат или, как его там?

— Басманов, да. Он владелец того ресторана и я сомневаюсь, что они дадут тебе видео с камер.

— Я бы попробовал, иногда всё можно решить просто деньгами нужному человеку. Пока не предъявлено обвинений, оснований запрашивать видео нет.

— Не поэтому не дадут. Ренат, кажется, был в курсе всего этого… или даже сам и устроил.

Сложней всего было вспоминать слова Рената, сказанные в те дни, когда её голову наполняла плотная стекловата бреда, перемешанная с галлюцинациями и подогретая почти до сорока градусов температуры тела. Она не могла быть уверена, что из этого было сказано по-настоящему, а что было плодом её воспалённого разума.