Андрей подошёл со спины и обнял ее, поймав в капкан тёплых сильных рук, и заставил остановиться, прижался плотно к ней.

— Прости меня. Но тебе нечего стыдиться, в этой ситуации ты жертва и мы хотим тебе помочь, а не устыдить или уличить в чём-то. Мы хотим тебя защитить.

— А я не хочу быть жертвой! — дрогнувшим голосом прикрикнула она.

— К сожалению, выбор уже был сделан за тебя, — он приложил губы к её волосам.

— И поэтому вы сделали его ещё раз? Ты и Лёша?

— Вик, — Андрей мягко развернул её к себе лицом и заглянул в глаза, приподняв подбородок рукой, — я знал, что тебе это может не понравиться. Но ещё я чувствовал, что ты захочешь просто замять эту тему и забыть, спрятаться от неё в свою уютную норку и просто молча переваривать себя изнутри, не прося никого о помощи.

— Я не собиралась…

— Собиралась. Ты уже начала это делать. Ты избегала этой темы как могла все эти дни, не хотела говорить или вспоминать ничего ни про Диму, ни про Рената. Ты просто хочешь закрыть глаза на все их преступления и сделать вид, что ничего не было. По большей части потому, что чувствуешь в них свою вину, а не их. Это так не работает, поверь мне, как человеку, который делал это не единожды.

— Тогда ты должен понимать меня! А не предавать вот так, отдавая видео Разумову, чтобы он его под микроскопом изучал!

— Именно от того, что я понимаю, насколько это было разрушительно, я не согласен с тобой. Вика, ты отправляешь меня на лечение, пытаясь избавить меня от кошмаров и воспоминаний, которые несут вред и моей, и твоей жизни. Но с тобой ведь происходит всё то же самое. Ты ведь пытаешься зарыть эту травму, как я её зарыл, когда выписался, но она вылезала снова и снова.

— Это не травма!

— Я говорю не только о Диме, но и о твоём бывшем. Ты же даже не поняла, что в тот раз, когда рассказывала мне о нём и том парне Игоре, которого он избил, ты практически впала в паническую атаку точно так же, как и я. Ты погрузилась в это прошлое, оказавшись там внутри! Его заложницей! Я знаю это с изнанки, я вижу это! Вика, пожалуйста!

Вика слушала его и часто дышала, понимая, какой же он на самом деле огромный пласт сейчас пытается раскопать. Андрей ведь нацелился не только с Димой разобраться, но и с другой необъятной толщей черноты, живущей у неё в душе.

— Зачем? Зачем ты это делаешь?! Я только нашла всему этому место, я справилась, а ты начинаешь всё это ворошить… да просто рыть двумя руками по незажившему. Ты же… ты же… я…

— Вика, я не могу просто сидеть и смотреть, чувствовать как тебе больно! Как ты можешь этого ждать от меня? Ты же… ты же будто кровоточишь у меня на руках! Как я могу с этим жить?

— Так не надо! — выпалила она, не сразу осознав, что именно она сказала. А ведь это звучало довольно однозначно. Она ведь фактически предложила ему не жить с этим! Не жить с ней! Раз ему так не нравится.

— Я и не буду, — спокойно ответил Андрей. — Я не спрашиваю разрешения у людей в горящем доме, можно ли вынести их из огня. Я просто беру и несу. — Он смотрел ей в глаза так пронзительно, будто прожигал взглядом насквозь. По спине Вики побежали колючие мурашки, но она не могла даже моргнуть. — Я не буду спрашивать и у тебя разрешения спасти тебя. Даже если ты будешь ненавидеть меня за это. Ненавидь, если тебе так легче. А я буду любить и нести, пока это нужно.

С этими словами он обхватил руками и поднял её над полом, обжигающе горячо целуя в губы. А Вика лишь шумно вдохнула носом от неожиданности и утонула в нём и его невыносимой страсти всех спасать. Её спасать. И любить.