Годы спустя, она родила ему сына и дочь. Девушка любила Натана, и ненавидела одновременно всем сердцем.

Гофман уже успел поделиться с Анникой своим секретом о перстне, который ему в своё время удалось заполучить, и с помощью которого он обрёл свою мощь. А какое-то время спустя, он был усыплён своей любимой, которая и выкрала кольцо, спрятав его в неизвестном, и по сей день – месте, в надежде, положить конец этим войнам.

Придя в себя и обнаружив пропажу, Натан Гофман приказал разыскать предательницу.

Долго он пытался выяснить у женщины, куда она спрятала перстень, но всё было тщетно. Он избивал её до неузнаваемости, насиловал, когда и где хотел. Его даже не заботило то, что в этот момент он мог находиться среди толпы людей. Он просто ломал женщину так, как того хотел. Даже самые ярые его сподвижники, неотягощённые моралью и жалостью, бледнели от вида совершенного Гофманом с этой женщиной. И вот когда его терпение подошло к концу, а сам он стал сдавать свои позиции в правлении, решился на последний шаг. В очередной раз, избив женщину, попутно переломав ей руки, он притащил их дочь. Гофман резал девочку прямо на глазах своей бывшей возлюбленной, требуя ответа, но как бы он не пытался, Анника молчала. Он даже и не подозревал, что женщина уже какое-то время в принципе не могла говорить, так как травмы от предыдущих побоев оказались столь сильны, что лишили её возможности разговаривать. Поэтому, окончательно сломленная женщина, могла только мысленно молить его не делать этого. Из-за увечий, у неё даже не было сил пошевелиться. Она лишь молча, рыдала.

Когда детское дыхание прервалось окончательно, остановилось и сердце Анники, и местонахождение пропавшего перстня навсегда осталось тайной.

Бог ты мой, неужели всё это действительно было реальностью?

Просидев какое-то время и переваривая информацию, прочитанную в файле, я понимала, почему все данные были уничтожены. То, что произошло, было ужасным.

Решив согреться, я направилась на второй этаж, чтобы принять горячую ванну, потому что хоть в доме и было тепло, но внутренне я продрогла так, что даже зуб на зуб не попадал.

Мельком глянув в зеркало, заметила на ключице след от зубов, но даже это не вызвало у меня никаких эмоций. В другое время, я бы, наверное, проклинала Дена за подобное, но сейчас…эмоционально, я была опустошена.

Провалявшись пару часов в горячей воде, периодически подливая кипятка, я наконец-то согрелась и, выбравшись из ванной, натянула висевший на вешалке белый халат, и обмотала мокрые волосы полотенцем. Немного подумав, решила, что если не выпью хотя бы бокал вина, то этой ночью даже заснуть не смогу. С этой мыслью я и направилась вниз.

Уже спускаясь по лестнице, почувствовала, что не одна. Страх всё ещё был внутри меня, но если мне хотят навредить, то никакая преграда их не сможет остановить, а мучиться в неведении, кто же пожаловал сюда на ночь глядя, у меня сейчас просто нет никаких моральных сил. Поэтому к входной двери я приближалась медленно, чувствуя переполнявший меня страх, но уверенно.

Распахнув её, увидела на пороге очень злого Дена. Да что там злого? Он был просто в бешенстве. И голый.

Меня затопила такая волна облегчения, что, даже не задумываясь, я бросилась ему на шею, завладевая губами, и даря очень требовательный поцелуй.

Денис Волков

После того, как моя малышка отправилась домой, я решил заняться делами. Клуб – это такой бизнес, что если им не заниматься, всё развалится.

Некоторые танцоры и танцовщицы любят строить козни друг другу, а указать им на место, могу только я. Ничего не поделаешь, авторитет!