«Тебе точно надо меньше читать», - фыркает мозг, заставляя немного качнуться, спрашивая:

- Ты что-то хотел?

Он морщит лоб. Даже морщины выглядят прекрасно, утонченно, элегантно. Не знаю, как обозвать еще. Просто влюбляюсь, кидая лишь один взгляд на этого парня. И плевать на высокий голос, порой раздражающий уши. Сравниваю с перезвоном колокольчиков, становится гораздо приятнее слушать.

- Хотел поговорить с тобой насчет Кришевского, - произносит как-то чуть брезгливо фамилию нашего университетского чудовища, отчего вздрагиваю, удивленно открывая рот. Причем тут Ян вообще?

«Вы типо встречаетесь», - напоминает серенький. Типо – не считается никаким боком.

- Ты можешь мне верить, а можешь, нет. Но я обязан предупредить, - начинает издалека, чуть дергая ремень сумки, покусывая полную губу. Засмотрелась прямо, едва не пропустив следующую тираду.

– Видишь ли, мы все втроем: я, Оля и Ян учились в школе. Некоторое время он подбивал клинья к Олечке, но после последней выходки с тренером, это окончательно разрушило общение между ними.

Стоп-стоп-стоп. Кришевский и Иванцова одноклассники? Вместе с Глебом? Это что за Санта-Барбара уровень «Педагогический университет: застрой свою любовь»?

-… совершенно неуправляемый. Все время бегал за Олей, доставая своим вниманием, а та из жалости позволяла. С ним же никто в школе не общался. Странный, вечно злобный, огрызался с учителями и директором! Не шел бы на золотую медаль, давно поперли бы. Может и стоило, не случилось бы той драки, - продолжал Глеб, пока я брови хмурила.

Не знаю, что сказать, вот правда. Жалость? Мне кажется, это не про Кришевского. Да тот взгляд Ольги на Яна в момент, когда мы встретили Ивана Федоровича, мало напоминал взор девушки, которая лишь жалела странного одноклассника. Скорее уж сожаление, некое раскаяние. Не знаю, что.

Впрочем, могу ли судить? По-сути мы с Кришевским общались то пару дней. Причем восемьдесят процентов бесед наших состоялось из его угроз и моих неумелых шуток. И сам Глеб искренне верил в свои слова, пытаясь мне помочь, отчего на душе стало приятно. Он такой добрый! Настоящий принц из сказок. Только жаль не мой.

- Просто хочу, чтобы ты была осторожна, - схватил мою руку, сжимая в своей большой теплой ладони. А я таяла, словно фруктовый лед на палочке.

- Злата, ты хорошая девушка. Знаю, он может выглядеть и казаться милым…

Милым? Кришевский? Да три «ха-ха» он милым бывает! Разве что, когда спит зубами в подушку и то уверена он ее жует в процессе.

Но мне плевать. Лишь чувствую, как Глеб притягивает меня ближе на шаг. Тело прошибает молнию, приятные мурашки бегут стадом по коже, я взлетаю ввысь над полом, пытаясь продлить самый счастливый момент в своей жизни. Свиридов задает вопрос, а я лишь могу смотреть на него, выдав короткое:

- А?

- Говорю: пообещай, что больше вы не будете общаться? – снова задает вопрос терпеливо, дождавшись моего кивка.

- Обещаю…

«Я снова в дверях, руки врозь, прости, что валюсь с ног.
Я снова пообещал, все, что смог, ведь это любовь.

Еще одной темной ночью, и каждый твой вдох.
И каждый твой выдох, кричит об одном.
Еще одним холодным утром, руки без слов.
Кричат об одном — это любовь»

 Скриптонит со своей песней «Это любовь» заорал так неожиданно, что я не сразу поняла, что это телефон. В своих мыслях, шагала по красной ковровой дорожке, усыпанной лепестками белых роз, улыбаясь стоящей мечте возле алтаря. Папа держит меня под руку, вот Женя с Аркашей приветливо машут бутоньерками, а моя школьная подруга Ника снова шепчет: «Не забудь кинуть мне букет».