– Именно. Если я попала по блату, то ты держишься тут через постель! О да, Стасик… да, красавчик… – простонала я, пародируя восхищенную Леночку. – Держишься не благодаря мозгам, а потому, что женский коллектив слишком тебя любит. Думаешь, это не заметно?

– Замолчи! – крикнул Соломинцев, придвигаясь еще ближе.

– А то что? Сам заткнешь мне рот? Спасибо, и так обездвижил! Ромка-то твой адекватный, все понимает. А ты кто, Соломинцев? Монстр?

Оказавшись припертой к стенке – в прямом смысле, – я трепыхалась, как мышка, загнанная в угол. Злилась и кусала побольней, словно хотела нанести хоть парочку ран заведомо выигравшему хищнику. Только зря. Потому что я была совсем не мышью, а Соломинцев – не уличным котом. Он бы всяко отпустил, если бы с ним удалось поговорить по-человечески. Но вместо этого случилось то, что случилось.

Стас не ответил, не закрыл мне рот ладонью. Он просто резко наклонился и, клацнув зубами, впился мне в основание шеи. Мгновенно, немного болезненно и…

Я всхлипнула, пытаясь вырваться, но вырываться уже было не нужно. Соломинцев разжал руки и отошел. Нахмурился, словно до сих пор злился и одновременно… стыдился? Брезговал?

– Иди-ка ты к своему парню. И попробуй оправдаться, – выплюнул он. – И запомни: хочешь общаться с Ромкой – общайся, но не больше. Он мой друг.

Друг. Друг! Да он ведет себя, как чертов гей… я зажала ноющую шею ладонью и кинулась прочь. Первый раз в жизни темнота не страшила, а обещала укрытие. Сбежать, сейчас же, быстрее! Но у последнего перед аллеей фонаря я обернулась и заметила Соломинцева там же, где оставила. Он стоял сгорбившись и пристально смотрел на меня. Глаза поблескивали в полутьме. Такой разбитый, словно наша ругань вытянула из него все силы.

Что же я делаю?

– Стас, – крикнула я, потихоньку пятясь к аллее. – Мне действительно просто нравится общаться с Марковым. Не глупи. И извини, если это так важно. Я не хочу рушить вашу дружбу.

И я юркнула в темноту, больше не оборачиваясь. Да, я расклеилась. Бывает. Возможно, виной всему стресс; возможно, извиняться не стоило. Но теперь на душе почему-то стало легче.

Зато настроение упало. Вместо короткой прогулки до дома по парку я в итоге выбрала длинный маршрут через пляж. На небольшой лесенке к побережью скинула туфли, чтобы не развалились ненароком, и ступила босыми ногами на мелкую гальку. Достав плеер, глубоко вздохнула, врубила одну из любимых песен и перевела взгляд на спокойное море. Вот бы мне хоть капельку его сил…

Долой паршивое настроение. Волны и алые паруса – вот что мне нужно сегодня! Не выдуманные парни, не Греи-извращенцы, а настоящая сказка. А мечтать лучше всего под музыку. А еще можно пожаловаться, написав несколько сообщений Катюше или Саймону – после этого точно станет легче.

Стас еще долго стоял на крыльце. На этот раз не курил – во-первых, сигарет с собой не было; во-вторых, пообещал себе снова завязать, – но тянуло невероятно. Кое-как успокоившись, он вернулся в магазин и вновь подошел к полкам с напитками. Всё уже успели поставить на место, даже выровнять, но пара бутылочек все равно выбивалась из общей картины. Стас достал одну из них, покрутил в руках, рассматривая этикетку. Клубничный мохито. Что ж…

– Вы простите за то, что было, – улыбнулся он продавщице, протягивая бутылку. – Просто немного повздорили.

– Милые бранятся… – Она, казалось, не сердилась. – Только в следующий раз не пытайтесь громить магазин.

Милые… Да, в следующий раз они разгромят половину отдела, если он будет продолжать так же беситься. А она – так его злить.