И этот образ эльфа-развратника – не более чем маска, надетая из-за сложившихся обстоятельств.
Надо будет к нему присмотреться…
Падаю на кровать и прикрываю глаза. Вот так подарочек ты мне подбросила, Марьянелла…
Думала, смогу подремать, но не тут-то было! Буквально через пятнадцать минут в мои покои без стука врываются несколько девушек, распахивают шторы на окнах, устраивают бурную деятельность, по счастливой случайности со мной пока никак не связанную… о, облом! Вот и меня заметили! Поднимают меня с кровати что-то быстро говорят (для меня их речь слилась в какой-то единый «гур-гур-гур»), стягивают с меня верхнее платье, распускают прическу, при этом успевают пообщаться друг с другом на тему моих волос, талии, цветов, которые мне подойдут, и только когда в комнату едва ли не под фанфары влетает такой же энергичный мужчина невысокого роста с небольшим пузиком, черными волосами, уложенными блестящими волнами, и невероятно подвижными грациозными кистями (да, именно кистями!) рук, до меня доходит…
- Мастер Платьёццо…
- А где ваш энтузиазм, прекрасное создание?! - вот только его недовольства хватает ненадолго, - Какие волосы! Какая ножка! Однако, нам подойдёт что-то лёгкое-струящееся-воздушное… Девочки! - мастер два раза хлопает в ладоши и прислужницы мгновенно вытягиваются по струнке, как в армии, - Шёлк!
- Шёлк-шёлк-шёлк! – за-«гур-гур»-или прислужницы, мгновенно вылетая из моих покоев и оставляя меня наедине с мастером Платьёццо в одном нижнем платье.
Хорошо хоть у них здесь, в Сарамнии, нижнее платье – это как в нашем мире летний сарафан: вроде всё закрыто, но ткань тонкая, мягкая, собранная на талии, благодаря корсетному плетению со спины, и с выточками на груди. Да, чуть выше колена и с рюшами по подолу – уж не знаю для кого эта красота, кроме самих девушек и их служанок нижнее платье никто и не видит…
- Зелёный, - обходя меня по кругу и пристально вглядываясь в каждый сантиметр моего тела, протягивает мастер Платьёццо, - золотой, сиреневый и персиковый, - он подходит ко мне и нюхает волосы, - да, определённо персиковый. Пока хватит. Девочки! - во всю глотку вопит.
И снова «гур-гур-гур», увеличивающийся по звуку – и в мою комнату вновь влетают прислужницы с огромными рулонами материала. Не успеваю я вздохнуть, как моя талия уже измерена, как и размер груди, и вообще - измерено все, что можно было измерить!
Мастер Платьёццо громко повторяет все цвета, названные им вслух со мной наедине, после чего несколько прислужниц с рулонами убегают обратно. Те, что остаются, начинают прикладывать ко мне материал и так, и этак, а мастер Платьёццо в это время делает наброски в небольшом альбоме, как по волшебству, оказавшемуся у него в руках. Ещё через пять минут гения озаряет, он откидывает карандаш и альбом (которые успевают подхватить в воздухе его помощницы-циркачки) и произносит вслух лишь три слова:
- Я вижу его!
На лицах девушек появляется такой дичайший восторг, что мне самой становится интересно, что там увидел мастер, однако, с вопросами пришлось обождать: все присутствующие в комнате ручейком потекли на выход следом за гением, шепотом обсуждая, что же это будет за шедевр?..
Остаюсь одна, с открытой настежь дверью в покои, в нижнем платье, с распущенными волосами, спускающимися до пояса тяжелыми локонами, и большим вопросом на челе…
Ага… И что?.. Это всё?.. Или они ещё вернутся?.. Рулоны-то здесь остались, как и ножницы, и измерительная лента…
Что вообще происходит?..
Глубоко вздыхаю и хочу, было, покинуть своё место, чтобы вновь пойти прилечь (думается мне лучше в горизонтальном положении, - а подумать было о чём!), как в дверях появляется...