Взяла кукурузную муку, в своей самой любимой кастрюльке с цветочками и толстым дном сварила из неё кашу, держа на медленном огне около получаса и помешивая той самой деревянной лопаткой, что вчера не долетела до этого Buffone.

По готовности, когда Полента начала сама отделяться от стенок, выложила всё на разделочную доску, выровняла и дала немного остыть и принять свою форму. Полила сверху растительным маслом и украсила натертым пармезаном и листочками базилика.

Вроде бы, и каша, а уже похоже на небольшое произведение искусства, что так любит по утрам Тори.

Пока копошилась с продуктами и перерывала в тазу посуду, всё думала по поводу вчерашнего решения сотрудничать с малоизвестными дизайнерами. Думаю, это и правда, хорошая идея, которую реализовать нужно в кротчайшие сроки.

Ягодка проснулась в семь, спустилась вниз. Отправила её умываться, пока сама накрывала на стол. Рома, спустившись вниз, занял ванную сразу после Тори.

Завтракаем с малышкой под оперное пение этого сумасброда. Тори хихикает, я строю план возможного абьюза.

Из ванной с каждым припевом все громче доносится:

«Как теперь не веселиться,

Как грустить от разных бед

— В нашем доме поселился Замечательный сосед.»

— Тори, кушай.

— Мам, это так смесно! – Хихикает ребенок.

«Пап-пап Па-па-рапа пап пап...»

Эдита Пьеха с бородой.

Вышел-таки, облокотился о дверной косяк. Весь такой взлохмаченный, смешной, домашний, в майке и джинсах... Интересно, когда успел татуировки набить?

Фыркнула, отвернулась, уловив его улыбку до ушей.

— Я там кровать сломал.

Гробовое... молчание… помяни его душу… Тихо, Альбина, тихо, Бэмби, тихо, Альба. Тихо... Шумно выдыхаю.

— Мне послышалось? – Оборачиваюсь к нему.

— Нет.

— Тори, ягодка, закрой ушки и глазки, пожалуйста. – Ласковым тоном прошу я. Рома не перестает улыбаться.

— А как это, мам?

— Молча.

Ребенок хлопает глазами. Эта гадина наконец встревает.

— Я тебе новую куплю. Только не поднимайся, не смотри, она прям в щепки.

Вдох-выдох

— Как!? Как?? Как ее можно было сломать? Тори, закрой уши! Ты совсем уже!? Рома!

— Зачем тебе это старье?

— Это было моё практичное старье!

— Я куплю новое практичное старье.

— Это. Было. Моё. Старье. — Встаю-таки из-за стола и берусь за свою ложку, гад предусмотрительно закрывается орущим Васей. Спокойно..

— Зачем тебе эта кровать? Будет новая, чистая, свежая.

Выдохнула.

— Как!? Как ты её сломал? Я что с ней только не делала...

— Тоже мне. Сравнила свой бараний вес и вес мужика в расцвете лет.

Шепчу про себя ругательства, опираясь о столешницу кухонного гарнитура. Хоть Тори и закрыла ушки, но подозрительно хихикает. Кот всё также в боевой готовности.

— Вот ой не факт, что жить тебе ещё долго..

— Да ладно, Альбин. Забей..

— Матрас хоть цел?

Сжал губы, посмотрел в глаза.

— Он пал смертью храбрых..

Bene! Кто-то скоро последует за ним. Oh, Santa Maria, спаси и сохрани его душу от моих рук.

— Дай посмотрю. – Решительно направилась в комнату.

— Нет. – Встал в кухонном проёме.

— Дай, я сказала! От тебя одни проблемы! Рома, что ты с ним сделал?

— Не пущу. Точка. Кровать привезут в десять. Больше мы об этом не говорим.

Развернулся и ушел к себе вместе с Васильевским "Miao"... вот, везет же тебе, Альба! Ничего, ничего. Al primo colpo non cade l’albero [От одного удара дерево не падает!]

Пошли собираться в детский сад, собрала игрушки и быстро оделась. Выбрала сегодня Тори серую рубашечку с принтом, шортики и панамку в тон.

Сама решилась на чёрное короткое платье свободного кроя и алый пиджак. Не так уж и плохо.

Снова такси, снова детский сад, снова торговый центр. Мир вчера весь вечер играл с Тори, так что успела оплатить все совсем безнадёжные счета. До следующего месяца можно выдохнуть..