– А с тобой что? – смеюсь я. – Мотоцикл, Зимин?! Серьезно?! А чего не вертолет?

– Не хотел слишком шокировать.

– Что ж, у тебя не получилось.

Встаю, закидываю сумку и рюкзак на плечо и подступаю ближе. Дима тут же тянется ко мне и нежно прижимает к груди.

– Ну привет, маленькая Морева, – тихо говорит он и оставляет легкий поцелуй на моем виске. – От тебя, как всегда, одни проблемы.

– Привет, большой Зимин. – Мои веки опускаются под необъяснимой тяжестью. – А ты, как всегда, примчался мне на помощь.

– Это смысл моей жизни. Поехали уже. Расскажешь дома, что случилось. – Его голос все такой же убаюкивающий и успокаивающий. Запах знакомый, но теперь уже немного иной. Более терпкий, головокружительный. А тепло кожи такое родное, что щиплет в носу. Все это возвращает меня туда, где я уже давненько не была, – в детство. В лучшие моменты, в такие ценные воспоминания. Черт! А я, кажется, соскучилась больше, чем могла предположить.

– Давно ты водишь? – спрашиваю, без особой охоты выбираясь из объятий Зимина.

– Что? – он вглядывается в мое лицо, опустив подбородок.

Иррациональные желания откуда-то из глубины, из самых тайных уголков моей души, где хранятся забытые фантазии, рвутся наружу. Зимин так близко, хочется коснуться его щеки, пересчитать родинки, чтобы убедиться – на месте ли все. Похоже, я еще не совсем протрезвела.

– Мотоцикл, – произношу вмиг севшим голосом.

– А-а-а… Так это не мой.

– В каком смысле? А чей тогда?

– Не знаю. Он во дворе стоял. Я решил, что так быстрее, чем на такси. Вот и…

Резко втягиваю носом воздух, а Дима тихо смеется, опуская мне на голову шлем.

– Шучу я, – говорит он, постукивая пальцем по визору, а затем поднимает его, позволяя снова увидеть смеющиеся карие глаза. – Весной купил. Классный, да?

– Наверное, – бурчу я, позволяя ему стянуть с моего плеча сумку и рюкзак.

– Что значит «наверное»? Это «Ямаха»!

– Мне это ни о чем не говорит.

– Тогда поверь на слово.

– Ладно…

Дима кладет на сиденье байка мои вещи, снимает куртку и протягивает мне.

– Надень-ка.

– Это не…

– Надень, – настойчиво повторяет он.

Делаю как велено. Зимин запихивает мой рюкзак в сумку, перекидывает ее длинную ручку через голову и садится на байк.

– Теперь залезай. – Смотрю на руку, протянутую для опоры, но медлю. – Что такое? Не доверяешь мне?

– Свою жизнь?

– Кому, как не мне, Ксю? – хитро улыбается Дима. – Я ведь обязан беречь будущую жену.

Злобно хлопаю его по ладони, прежде чем схватиться за пальцы, и усаживаюсь на пассажирское место.

– Какие мы воинственные, – дурашливо бубнит Дима, поправляя сумку, болтающуюся на уровне его живота, а затем оборачивает мои руки вокруг своего торса, заставляя прижаться теснее. – Ну что? Готова?

– Поехали уже, – цежу сквозь зубы. – Муженек…

Дима смеется, мотор ревет, и мы срываемся с места. Сильнее напрягаю руки и бедра, испугавшись, но уже через несколько мгновений привыкаю к ощущениям. Скорость не страшит, а виды, проносящиеся мимо, завораживают. Машины, фонарные столбы, старинные здания и жилые дома. И все-таки Зимин прав, я ему доверяю. А как иначе? Он заботился обо мне, сколько я себя помню. Защищал от родителей и Саши, баловал, даже сказки читал. Мы никогда не были друзьями, но… чужими нас назвать нельзя.

Ночной Ростов-на-Дону. Полупустые дороги, подъемы, спуски, крутые повороты. Несемся все быстрее, и снова адреналин разгоняет сердечный ритм, но сейчас это даже приятно. Спокойствие на грани удушающего восторга. Ужас вкупе с ошалевшей радостью. Крепче обнимаю Диму, ощущая под ладонями крепкие мышцы его пресса. Волнение пощипывающим жаром ползет по рукам, а фантазия на пару с ветром срывает с меня защитные оболочки. Сейчас я даже рада проколу Женьки, ведь у меня есть уважительная причина еще разок побыть занозой в заднице Зимина. Побыть с ним рядом и ненадолго стать частью его жизни, в которой пусть всегда и найдется место для меня, но совсем не в той роли, в какой хотелось бы.