– Только знаешь, – обращается Дима к Славе, – никаких «села – дала». У нее парень есть.

– И где он?

– Не здесь, – отмахивается Зимин, поглядывая на меня. – Готова? Хочу послушать, как ты вопишь.

– Не дождешься!

– Да? Посмотрим, – смеется Зимин, и Слава тоже приглушенно хмыкает, отчего мой желудок коротко сжимается. – Давай садись, моя маленькая смелая Морева. Это же приключение. Все как ты и хотела.

Дима подталкивает меня к мотоциклу, Слава надевает шлем. Забираюсь на железного коня, будто под гипнозом. Что вообще происходит? Зимин на слабо меня взял?

– Держаться крепко. Кричать можно, дергаться и паниковать нельзя, – наказывает Слава, обернувшись. – Все ясно?

– Ясно, – отвечаю собранно и поворачиваюсь к Диме. – И кричать я не буду.

Он бьет по моему визору, закрывая его, и говорит, опуская руку на плечо водителю:

– Я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть, Слав.

– Да я понял, – отзывается тот, и мы срываемся с места.

С первых же секунд жалею, что решилась. В груди немеет, дыхание спирает. Стискиваю руки вокруг Славы так сильно, как могу, и напрягаю бедра. Скорость запредельная, а контроля ноль. Он весь в руках парня, что неустанно выжимает газ, заставляя байк и дальше разгоняться. Новый рывок вышибает дух из тела, а когда я понимаю, что мотоцикл оказывается в вертикальном положении, не могу сдержать тонкий писк, что быстро перерастает в отчаянный крик безумного страха.

– Стой! Стой! Хватит! Остановись! – верещу я, но за рычанием двигателя и завыванием ветра Слава едва ли сможет разобрать мои слова.

Удар сотрясает так, что вибрируют кости, оба колеса вновь оказываются на дороге. Мчимся дальше, не могу разобрать ничего вокруг из-за мутного стекла шлема. Хотя нет, это слезы. Пульс критически зашкаливает, и в какой-то миг я перестаю ощущать себя. Не остается ничего, кроме движения, похожего на полет. Ни единой мысли о чем-то, что было важно. Еще чуть-чуть – и мы, кажется, правда можем взлететь. Тело снова отклоняется, распахиваю глаза и, проморгавшись, вижу бескрайнее темное небо, несущееся над нами. Из нутра поднимается буря и вырывается новым криком. На этот раз криком дикого восторга. Свобода! Да, именно так. Сейчас я чувствую себя совершенно свободной, потому что не смогла бы даже имени своего назвать. Нет меня. Нет ничего. И одновременно я ветер, я звезды. Я – все! Потрясающе!

Через несколько минут мы ощутимо замедляемся, а потом и вовсе останавливаемся. Каждая мышца в теле горит и дрожит, кровь шумит в ушах, но еще через пару мгновений становится непостижимо тихо. Мы стоим на обочине трассы, вокруг никого, лишь темные поля и дорожные ограждения со светоотражающими фрагментами.

– Живая?

Тихо всхлипываю, отлепляясь от спины Славы, и онемевшими пальцами стягиваю с головы шлем, чтобы вытереть зареванное лицо.

– Ты что? Плачешь? Прости. Я-я… я никогда раньше с двойками не ездил.

Слава помогает мне слезть с байка, снимает шлем и опускает его на сиденье, затем тяжело вздыхает и отчего-то усмехается. Только это не веселье, скорее растерянность и смятение с пылью из чего-то темного и непонятного мне.

– Он ведь нас обоих на понт взял, да? – спрашиваю я.

– Да.

– Зачем ты согласился?

– А ты зачем?

Смотрим друг на друга и молчим. Ответы не прозвучали, но что-то мне подсказывает, они были бы схожи. Мы оба хотели впечатлить Зимина, доказать ему что-то. И если свои мотивы я знаю, они все невероятно наивны и постыдны, то… Ему-то это зачем?

– Давно вы знакомы с Димой? – задаю еще один вопрос.

– Чуть больше года, – к моему удивлению, спокойно отвечает Слава. – А вы? Ты хорошо его знаешь?