– А она не сказала, кто именно ее преследует? – спросил Готорн.
– Сказала – Алан Гудвин, отец мальчиков. Он заходил к ней со всякими требованиями.
– Чего хотел?
– Денег. Я посоветовал ей не связываться. Все это случилось давно и уже не имеет к ней никакого отношения.
– Миссис Каупер не упоминала о записках от него? – спросил я.
– О записках… – Клунс глядел куда-то в пространство. – Да вроде нет. Сказала только, что он заходил и теперь она не знает, как быть.
– Минутку! – перебил Готорн. – Вы упомянули, что разговаривали с судьей. Как это получилось?
– Мы с Найджелом Уэстоном старые друзья. Кстати, он тоже вкладывает деньги в постановки. На «Клетке для чудаков» очень неплохо заработал.
– Вы хотите сказать, что Дайана Каупер, инвестор вашего шоу, сбила насмерть ребенка, и ее оправдал судьей, который тоже является инвестором? Чисто ради интереса – они знакомы?
– Не знаю. – Клунс насторожился. – Вряд ли. Надеюсь, вы не намекаете, что тут дело нечисто?
– Это мы выясним. А мистер Уэстон женат?
– Понятия не имею, а что?
– Да так…
Спускаясь по лестнице, я заметил, что Готорн весь ощетинился. Мы вышли из дома, завернули за угол, Готорн остановился и щелкнул зажигалкой. Некоторое время он яростно курил в молчании, избегая моего взгляда.
– Что с вами? – спросил я наконец.
Он не ответил.
– Готорн?..
Он обернулся, злобно сверкая глазами.
– А тебе все по барабану, да? Так и должно быть? Чертов педик, сидит такой довольный, вокруг одна порнуха…
– Что?!
Я был неподдельно шокирован тем, как это прозвучало: «пе-е-едик», с подчеркнутой брезгливостью, словно что-то мерзкое, чужеродное.
– Во-первых, никакая не порнуха! Вы хоть представляете, сколько это все стоит? И во-вторых, нельзя его так называть.
– Как?
– Как вы назвали.
– Педиком? – Готорн скривился. – А кто он, по-твоему?
– Его сексуальность тут ни при чем.
– Это как сказать, Тони. Если он стакнулся со своим дружком-судьей, чтобы снять Дайану Каупер с крючка…
– Так вот почему вы спросили, женат ли Уэстон! Думаете, он тоже гей?
Конец ознакомительного фрагмента.