Правда, этот своеобразный процесс обучения не обходился без осложнений. Время от времени являлся Бихари и поднимал страшный шум. Своими криками «Мохим! Мохим!» он будоражил весь квартал. Каждый раз он пытался вытащить Мохендро из спальни, без устали отчитывал друга за то, что тот запустил занятия.

– Ботхан[13], – говорил он Аше, – нельзя глотать пищу, не разжевывая, живот заболит. Потом будете искать лекарство.

– Не слушай его, Чуни, – смеялся Мохендро, – он просто завидует нашему счастью.

– А ты умей наслаждаться своим счастьем так, чтобы не раздражать других, – замечал Бихари.

– Люблю, когда мне завидуют, – не унимался Мохендро, – а ведь еще немного, Чуни, и я, осел, отдал бы тебя Бихари!

– Замолчи! – смущался Бихари.

Аша испытывала к юноше неприязнь, может, отчасти потому, что когда-то ее прочили за него. Бихари чувствовал это, а Мохендро лишь посмеивался.

Раджлокхи часто жаловалась Бихари на сына.

– Пока гусеница в коконе, за нее можно не беспокоиться, ма, – говорил он обычно в таких случаях, – но когда она становится бабочкой и, разорвав кокон, взлетает в воздух, трудно удержать ее. Кто знал, что Мохим так быстро вырвется из-под вашей опеки!

Когда стало известно, что Мохендро провалился на экзаменах, Раджлокхи разразилась гневом, вспыхнув, как внезапный летний пожар. И от пламени ее гнева больше всех пострадала Аннапурна. Бедная женщина лишилась сна и аппетита.

Однажды в свежий, шелестящий дождем вечер Мохендро радостный, в новом, надушенном чадоре, с гирляндой жасмина на шее вошел в спальню. Он хотел напугать Ашу своим неожиданным появлением и старался ступать неслышно. Но, заглянув в комнату, он увидел, что окно распахнуто, сильный ветер с брызгами дождя, ворвавшись внутрь, погасил лампу, а жена лежит на тахте и тихо плачет.

– Что случилось? – воскликнул Мохендро, бросаясь к Аше.

Аша зарыдала еще сильнее. Он не сразу добился у нее, в чем дело. Оказывается, Аннапурна не вытерпела и уехала к своему двоюродному брату.

«Уехала! – с досадой подумал Мохендро. – Такой хороший вечер испортила».

Весь его гнев обратился на мать. Она одна – причина всех неурядиц!

– Где тетя, там будем и мы! Посмотрим, с кем тогда ма станет ссориться! – сказал он Аше и стал с шумом укладывать вещи и звать носильщиков.

Раджлокхи все поняла. Медленно подойдя к сыну, она спокойно спросила:

– Куда это ты собираешься?

Сначала Мохендро ничего не ответил, и только когда мать повторила вопрос, сказал:

– Мы уезжаем к тете.

– Вам незачем ехать, – так же спокойно ответила Раджлокхи, – я сама съезжу к тетке и верну ее домой.

Она тут же отправилась к Аннапурне.

– Сжалься надо мной, прости меня, невестка, – сказала она и умоляюще сложила руки.

Растерянная Аннапурна склонилась перед ней в глубоком поклоне и горестно воскликнула:

– Зачем ты обижаешь меня, диди! Как ты скажешь, так я и сделаю!

– Мохендро с женой собираются покинуть меня, потому что ты уехала. – Раджлокхи не выдержала и разрыдалась от гнева, унижения и обиды.

Женщины возвратились домой. Дождь все еще продолжался. К тому времни, когда Аннапурна вернулась, Аша уже перестала плакать, и Мохендро даже пытался развеселить ее. У него появилась надежда, что вечер этот все же не будет испорчен до конца.

Вдруг в комнату вошла Аннапурна.

– Чуни, – обратилась она к Аше, – дома ты мне жить не даешь, хочу уехать – за мной тянешься. Скажи, неужели мне нигде так и не будет покоя?

Аша вздрогнула, как раненая лань.

– Послушай, тетя! – вспылил Мохендро. – Что тебе сделала Аша?

– Я уехала потому, что не могу больше видеть такую распущенную жену! Зачем ты довела до слез свою свекровь? Зачем заставила меня возвращаться в этот дом?