– Но меня не будет дома, ма! – выпалил он.

– Почему?

– Я должен уйти.

– Пообедаешь, а потом пойдешь. Это займет немного времени.

– Но я уже приглашен в другое место!

– Что же делать, тетя, раз он приглашен, пусть идет, – вмешалась Бинодини, мельком взглянув на Мохендро. – Бихари и без него пообедает.

Но Раджлокхи было трудно примириться с мыслью, что ее сын не отведает блюд, которые она с таким усердием готовила. Однако чем больше она настаивала, тем упрямее становился Мохендро: у него очень важное свидание, и он никак не может отменить его; нужно было посоветоваться с ним, прежде чем приглашать Бихари…

Рассерженный Мохендро таким образом мстил матери. Радостное оживление Раджлокхи угасло. Она готова была бросить все и уйти к себе.

– Тетя, не волнуйтесь, – вмешалась в разговор Бинодини. – Мохендро только пугает, он никуда не уйдет.

– Нет, дитя, – покачала головой Раджлокхи. – Ты не знаешь Мохима. Он поступит так, как решил.

Но, как выяснилось, Бинодини знала Мохендро лучше матери. Молодой человек догадался, что Бихари пригласили по настоянию Бинодини. Глухая ревность терзала его сердце, и у него не хватало сил уйти. Он не будет знать ни минуты покоя, если не увидит, как будут держать себя Бинодини и Бихари при встрече! И как ни мучительно видеть их вместе, он все равно останется.

Прошло много дней с тех пор, как Бихари последний раз был на женской половине дома. Он с детства хорошо знал эти комнаты; когда-то, еще совсем маленьким мальчиком, он бегал и шалил там; сегодня же он остановился перед знакомой дверью, не решаясь войти. Сердце его учащенно билось, из глаз, казалось, вот-вот брызнут слезы.

Чтобы скрыть волнение, Бихари вошел улыбаясь; он взял прах от ног только что совершившей омовение Раджлокхи, и она благословила его ласковым прикосновением руки. Прежде, когда Бихари бывал здесь часто, он не здоровался так торжественно. Но сегодня он будто возвратился с чужбины после долгой разлуки. Раджлокхи, исполненная глубокой симпатии к юноше, встретила его с большей любовью и сердечностью, чем в былые времена.

– Почему ты так долго не приходил, Бихари? – спросила она. – Я каждый день думала: «Сегодня он непременно придет», – и все напрасно…

– Если бы я бывал у вас часто, – улыбнулся молодой человек, – вы едва ли каждый день ждали бы меня с нетерпением. А где же Мохим?

Раджлокхи помрачнела.

– Его куда-то пригласили.

Сердце Бихари болезненно сжалось. Неужели это конец их дружбы?

– А что вы сегодня приготовили, ма? – спросил Бихари со вздохом, пытаясь отогнать печальные мысли. Он стал перечислять свои самые любимые кушанья.

В дни, когда обед готовила Раджлокхи, Бихари всегда старался делать вид, что у него чрезмерный аппетит, и это неизменно льстило материнскому сердцу хозяйки. Так и сегодня: стоило Бихари проявить интерес к приготовленным блюдам, как Раджлокхи добродушно рассмеялась, ободряя своего прожорливого гостя.

Неожиданно в комнату вошел Мохендро.

– А, Бихари. Как поживаешь? – сухо поздоровался он.

– Это ты, Мохим? – удивилась Раджлокхи. – Ты разве не в гостях?

– Мне удалось отказаться, – ответил Мохендро, пытаясь скрыть замешательство.

Пришла с купанья Бинодини.

Бихари, смутившись, долго не мог вымолвить ни слова. В его памяти еще свежо было воспоминание о том, что произошло между Бинодини и Мохендро.

– Не узнаете? – тихо спросила молодая женщина, подходя к Бихари.

– Нелегко каждого узнать! – многозначительно ответил Бихари.

– Надо быть проницательнее, – тихо сказала Бинодини и объявила: – Тетя, обед готов.

Мохендро и Бихари сели за стол, Бинодини прислуживала. А Раджлокхи смотрела, как едят молодые люди.