– Хорошо, забуду.

– Завтра я уезжаю, присмотри за моим мужем. И не избегай его, как ты делала до сих пор.

Бинодини долго молчала. Тогда Аша, схватив ее за руку, стала просить:

– Умоляю тебя, выполни, пожалуйста, мою просьбу.

– Хорошо, – сказала наконец Бинодини.

Когда на одном краю неба заходит луна, на другом встает солнце. Но Аша уехала, а Бинодини все еще не появлялась на горизонте Мохендро. Он бродил по дому, то и дело под разными предлогами заглядывал в комнату матери, но Бинодини по-прежнему ускользала от него.

Раджлокхи заметила, что Мохендро ходит с каким-то отсутствующим видом, ничем не может заняться. И решила, что сын потерял покой из-за отъезда жены. Ее больно ранила мысль о том, что теперь мать, видно, совсем уже не нужна ему. Потерянный и унылый вид сына встревожил Раджлокхи, и она позвала Бинодини.

– Я стала сильно задыхаться после болезни, – сказала она. – Сегодня шла по лестнице, думала – не поднимусь. Тебе, доченька, самой придется присматривать за Мохимом. Он ведь привык, чтобы о нем всегда кто-нибудь заботился. Посмотри, что с ним стало после отъезда жены. Да и жена тоже хороша! Зачем только она уехала?

Бинодини слушала молча, чуть отвернувшись, пальцы ее нервно теребили бахрому покрывала на постели.

– Ну, что ты об этом думаешь? – продолжала Раджлокхи. – Да тут и думать нечего, умница моя. Что ни говори, ты нам не чужая!

– Пожалуйста, не уговаривайте меня, ма.

– Ах, так? Ну что ж, хорошо! Я сама буду делать что смогу. – И Раджлокхи встала, собираясь идти на третий этаж убирать комнату Мохендро.

Но Бинодини остановила ее.

– Вы же больны, тетя, не ходите туда, – с тревогой сказала она. – Я сделаю все, как вы велите. Простите меня!

Раджлокхи давно привыкла не обращать внимания на то, что говорят окружающие. После смерти мужа она не признавала в этом мире никого, кроме Мохендро.

Одна мысль, что люди могут сплетничать о ее сыне и Бинодини, приводила ее в негодование. Она привыкла считать, что лучше ее сына нет никого на свете. И люди посмели осуждать его?! Да чтоб язык отсох у того, кто занимается этими сплетнями! Раджлокхи была упряма в своих вкусах и суждениях и поэтому всегда пренебрегала мнением окружающих.

Когда в тот день Мохендро, возвратившись из колледжа, вошел в свою комнату, он был поражен. Комната благоухала сандалом и душистыми смолами; к сетке от москитов был прикреплен шнур из розового шелка; на низкой тахте сверкало белизной покрывало, а вместо старых валиков лежали четырехугольные европейские подушечки, расшитые шелком и шерстью. Это рукоделие было плодом долгого труда Бинодини. Аша частенько допытывалась у нее, для кого она вышивает эти подушки. «Для своего смертного ложа, – со смехом отвечала Бинодини. – Ведь у меня не может быть другого жениха, кроме Ямы».

В рамке на стене висела фотография Мохендро. В каждом углу рамки был красиво завязан бант из цветных лент. Под фотографией на треножнике, словно приношение неизвестного почитателя изображению Мохендро, с обеих сторон стояли вазы с цветами. Аккуратно прибранная комната приняла совсем иной вид. Постель была немного отодвинута, комната делилась на две части: высокие вешалки с развешанной на них одеждой, стоявшие перед широкой тахтой, служили своего рода ширмой. Благодаря им тахта и постель оказались совершенно отделенными друг от друга. На дверце шкафчика, в которой обычно лежали любимые безделушки и китайские куклы Аши, была сделана драпировка из красной шали. Самих безделушек в шкафчике уже не было. Все, что в этой комнате хоть сколько-нибудь напоминало о прошлом, совершенно исчезло благодаря перестановке, сделанной руками другой женщины.