Мохендро очень понравилось упоминание о разнице между ним и остальными.

– Ну ладно, – согласился он, – так и быть! Бежать мне все равно некуда, да и твоя подруга, я вижу, не из жеманных. Живя в одном доме, мы с ней так или иначе увидимся. И правила вежливости в этих случаях будут соблюдены, уж этому твой муж немного обучен!

Мохендро думал, что Бинодини под разными предлогами сама будет искать встречи с ним. Но он ошибся. Бинодини не подходила к нему и не попадалась на глаза.

Чтобы не выдать себя, Мохендро не заговаривал с Ашей о Бинодини. И оттого, что он часто подавлял и скрывал довольно естественное желание встретить Бинодини, нетерпение его становилось все сильнее. К тому же равнодушие Бинодини задело его.

На следующий день после встречи с ней Мохендро, как бы невзначай, шутливо спросил Ашу:

– Ну как, понравился Песчинке твой недостойный супруг?

Мохендро давно ждал восторженного и подробного отчета, но Аша ничего не говорила ему, тогда он решил сам спросить.

Аша оказалась в затруднении. Бинодини ничего не говорила ей, и теперь Аша досадовала из-за этого на свою подругу.

– Но, дорогой мой, – ответила она мужу, – слишком быстро ты хочешь услыхать ее мнение. К тому же и виделись-то вы совсем немного, едва перемолвились друг с другом.

Мохендро испытал горькое разочарование, и ему стало еще труднее прикидываться безразличным.

Во время этого разговора пришел Бихари.

– В чем дело, Мохим? – спросил он. – О чем вы спорите?

– Видишь ли, Бихари, моей жене взбрело в голову подружиться с какой-то там Кумудини или Промодини, и они придумали себе ласкательное имя, – что-то вроде Веревочки или Рыбьей Косточки. Видно, и мне придется выдумать для себя и для жены какое-нибудь прозвище, ну Пепел Сигары или Спички или что-нибудь еще в этом роде, а то житья не будет.

Аша была полна молчаливого негодования. Некоторое время Бихари молча смотрел на Мохендро.

– Невестка, – улыбнулся он, – имейте в виду, это плохой признак. Мохендро говорит так, чтобы сбить всех с толку. Я видел вашу Песчинку. И могу поклясться, что ничего страшного со мной не случится, если я взгляну на нее еще раз. Но если Мохим так противится, дело становится подозрительным!

Так Аша еще раз убедилась в том, насколько Мохендро отличается от Бихари – в лучшую сторону, разумеется.

Неожиданно для всех Мохендро стал увлекаться фотографией. Когда-то он уже начинал заниматься этим, но вскоре бросил. Теперь он снова привел в порядок фотоаппарат, купил пленку и начал фотографировать. Вскоре он переснимал всех, вплоть до слуг. Аша стала просить, чтобы он непременно сфотографировал Песчинку. Мохендро коротко сказал: «Хорошо». Бинодини так же коротко ответила: «Нет». Аше опять пришлось прибегнуть к хитрости, но и эту хитрость Бинодини разгадала.

Было условлено, что в полдень Аша как-нибудь уговорит подругу отдохнуть у себя в комнате. Когда она уснет, Мохендро сфотографирует ее и, таким образом, поймает упрямую Песчинку.

Удивительное дело: обычно Бинодини никогда не спала днем, но на этот раз, когда она вошла в комнату к Аше, у нее уже слипались глаза. Набросив шаль, она повернулась лицом к раскрытому окну и, подложив под голову руки, заснула в такой красивой позе, что Мохендро, войдя, подумал: «А она будто и вправду приготовилась сниматься».

Он вошел на цыпочках и стал устанавливать фотоаппарат. Ему нужно было долго и пристально рассматривать Бинодини, чтобы решить, с какой стороны лучше ее снимать; пришлось идти на все ради искусства и осторожно раскинуть по подушке ее распущенные волосы – получилось некрасиво, и нужно было снова подобрать их.