Фрэнки уставилась на него:

– Разве мама не говорила тебе, что попрошайничать нехорошо?

Он рассмеялся:

– Она пыталась. Но я, кажется, безнадежен.

– Ты действительно хочешь мороженое, которое кто-то уже облизал? Фу, гадость.

– Да. – Парень потянулся за рожком. – Но это не страшно.

Фрэнки отдала ему мороженое. Незнакомец высунул язык, коснулся им мороженого, а потом пропихнул сладкое месиво поглубже в рожок и обхватил его целиком губами.

– Видишь? Теперь на нем только мои слюни. И я получил мороженое бесплатно.

– Угу.

– Ты не поверишь, что люди готовы сделать, если их попросить.

– Я все равно не собиралась его доедать.

– Знаю, – он ухмыльнулся, – но ты могла отдать мне его, даже если бы собиралась доесть. Просто потому что я попросил. Тебе так не кажется?

– Какой самоуверенный! Смотри, не доиграйся.

– Терпеть не могу, когда выкидывают еду. Я постоянно есть хочу.

Парень поднял брови, и Фрэнки вдруг поняла, что ее мама была права насчет бикини. Оно не могло сойти за одежду. И вот она стоит в одном белье и разговаривает с мальчиком.

Строго говоря, даже меньше, чем в обычном белье.

С симпатичным мальчиком.

– В каком ты классе? – спросила она. Просто чтобы поговорить о чем-то обыденном.

– Перешел в двенадцатый. А ты?

– В десятом.

– Да ты еще младенец!

– Ой, не надо.

– Ладно, – пожал он плечами. – Я думал, ты старше.

– Как видишь, нет.

– А где ты учишься?

– Моя школа на севере Массачусетса, – ответила Фрэнки. Ученики Алабастер всегда так отвечают, чтобы не хвастаться тем, что учатся в самой дорогой школе с самыми строгими требованиями. Точно так же как студенты Йеля говорят, что учатся в колледже в Нью-Хейвене.

– А где конкретно? – уточнил он.

– А ты что, знаешь север Массачусетса?

– Немного. Я учусь в Лендмарк, в Нью-Йорке.

– О.

– Теперь ты передо мной в долгу. Где ты учишься?

– Школа называется Алабастер.

– Вау! – Парень широко улыбнулся.

– В чем дело?

– Да ладно. Все слышали про Алабастер. Эксетер, Эндовер, Алабастер – тройка лучших школ.

– Вроде того. – Фрэнки покраснела.

– Я приехал сюда только на вечер. Из города, – сказал парень.

– Один?

Он пожал плечами.

– Да, поругался с родильным отделением.

– С чем?

– С матерью. Родители, родильное отделение, все такое.

– Ты поругался с матерью и приехал сюда отбирать мороженое у девушек?

– Вроде того.

В сумке Фрэнки завибрировал телефон.

– Кстати о матерях, – девушка открыла телефон. – Моя уже в ярости.

– Где ты? – требовательно спросила Рут. – Я иду по набережной, и тебя нигде нет.

– Я у киоска с мороженым. А что?

– Поли-младший наступил на медузу. Мы собираемся уходить. У какого киоска? Тут их как минимум пять.

– Погоди. – Фрэнки не хотела, чтобы ее мать видела этого парня. Этого странного интересного парня, с которым ей, наверное, не следовало говорить. С другой стороны, ей не хотелось, чтобы и он видел Рут. – Она дергает за поводок, – пояснила она и протянула руку: – Мне надо бежать.

Его рукопожатие оказалось сильным, а рука – теплой.

– Удачи в школе, – кивнул незнакомец. – Может быть, увидимся.

– Фрэнки? Фрэнки! С кем ты разговариваешь? – рявкнула Рут в телефоне.

– Не увидимся, – рассмеялась Фрэнки, разворачиваясь, чтобы уйти. – Ты же живешь в Нью-Йорке.

– Может быть, а может быть и нет, – бросил он ей вслед. – Ты сказала, Алабастер, так?

– Так.

– Тогда ладно.

– Мне пора. – Фрэнки снова поднесла телефон к уху. – Мама, я уже иду обратно. Буду через пять минут. Успокойся, пожалуйста.

– Пока! – крикнул ей парень.

– Надеюсь, мороженое тебе понравилось! – откликнулась Фрэнки.

– Я больше люблю ванильное! – заорал он в ответ.