Вздохнув, я принялась раздеваться и вдруг увидела на бедре небольшой шрам размером с фалангу мизинца. Провела пальцами поперёк выпуклой белой линии. Интересно, откуда он здесь? Память глухо молчала.

Критически осмотрев свою фигуру в зеркале, я не нашла больше никаких изъянов. Кем бы ни была Виктория Батурина, она явно держала себя в форме. 

7. Глава 7

Виктория

Закоченевшая, она лежала на сыром песке, почти не чувствуя ни рук, ни ног. Голова разрывалась от тупой невыносимой боли, словно по затылку огрели обухом. Шершавый язык отёк и не умещался во рту. Губы пересохли и потрескались. Перед глазами проплывали неясные образы, словно в тумане вставали силуэты, люди, события. В голове всё смешалось и сплелось, только откуда-то издалека доносился хриплый неразборчивый голос. И непонятно было, реальность это, или тоже часть смутных, полубредовых видений, путающих сознание.

Со стоном Виктория попыталась поднять голову и осмотреться. Но ей едва хватило сил оторвать будто налитый свинцом затылок от земли, после чего девушка снова рухнула на песок. Перед глазами всё расплывалось… серое… голубое… жёлтое… И яркое, мучительно режущее сетчатку солнце. А неясное бормотание тем временем раздавалось всё ближе и звучало явно не по-русски.

— Help me, — попыталась произнести девушка, но из горла вырвался лишь сиплый, невнятный стон.

Но вот прошла минута, и девушка ощутила странное. Она будто взлетела над землей. Отяжелевшее, полубесчувственное тело её обвисло, не было сил поднять руки-плети, ставшие будто чужими. Но тем не менее она поняла, что произошло.

Чьи-то сильные руки подняли её и понесли. Девушка попыталась открыть глаза, чтобы понять, кто это. Но не смогла, сознание вновь провалилось в темноту.

Очнувшись, Виктория обнаружила себя лежащей на диване. Рядом на столике горела масляная лампа, освещая странный интерьер комнаты. Рядом с диваном — стол, на нём аптечка и бутылка с каким-то пойлом. Справа буфет и ещё что-то большое и тёмное.

Всё это она успела охватить взглядом за одно мгновение, ещё не осознав этого и даже не поняв, как себя чувствует.

Однако прежде, чем девушка успела удивиться или испугаться, чья-то рука приподняла её голову, в губы упёрся край стакана.

— Пей, — прозвучал повелительный голос.

Виктория послушно хлебнула прохладной воды и опустилась на набитый соломой тюфяк. Во всяком случае, показалось, что устроили ее именно на таком ложе — настолько тут было жёстко и неудобно.

А может, просто её тело, мучительно ноющее каждой клеткой, ослабшее, отекшее, отяжелевшее от бессилия, так ощущало любую поверхность.

 — Где я? — вновь попыталась спросить девушка и ужаснулась звуку собственного голоса — словно овца заблеяла. И попробовала ещё раз: — Что это за место?

Но ответа не получила. Свет лампы обрисовал мужской силуэт. Немного постояв, незнакомец направился к двери… или, скорее, к зияющему проёму в стене, от которого веяло свежестью и прохладой.

Виктория попыталась вспомнить, как здесь оказалась и где это самое «здесь» находится. Но единственное, что сразу пришло на ум — физиономия Карла, рок-музыканта, и его обещание «прокатить» её на своей яхте. Как ни силилась девушка выудить из памяти хоть что-нибудь ещё, так и не смогла. Несмотря на ужасное состояние, её охватил гнев. Значит, этот мудак Карл во всём виноват! Прокатил, называется! Привёз в какую-то халупу…

— Эй Карл… Карл?! — закричала она хрипло, но с отчаянной злостью, чуть не подавившись слюной, однако мужчина появляться не спешил.

— Чего орёшь? — послышалось грубое, сопровождаемое смачным ругательством, причём на чистом английском без акцента.